Results found: 2

Search results

Search:
in the keywords: Александр Пушкин

Sort By:

Limit search:

Олег, волхвы и два Александра (политический подтекст пушкинской баллады Песнь о вещем Олеге)

100%

Clayton J. D., Звиняцковский В.

Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica

2022

issue 15

211-219

Alexander Pushkin wrote his ballad “The Song of the Wise Oleg” (1822) in Kishinev during his forced administrative presence in the South (1820–1824). The poem retells, with meaningful differences, a legend in Nikolay Karamzin’s History of the Russian State that describes the miraculous death of the Kievan Prince Oleg, who is bitten by a snake hiding in the skull of the hero’s dead horse. The poem was inspired by Pushkin’s visit to Kamenka and Kiev in 1821 and his acquaintance there with the assembled members of the future Decembrist uprising, as well as his visit to the supposed site of Oleg’s grave. An examination of the work in the context of Pushkin’s Southern Text reveals that the poem is an allegory of the poet’s relationship with Alexander I and reflects his fears about the coming political upheaval in Russia and the potential death of the Tsar. The ballad contains the first instance of a motif that becomes familiar in his subsequent work, namely the miracle (chudo) as a sudden, unexpected, and life-changing event. The poetics of the poem represents an important step towards Pushkin’s masterpiece The Comedy of Tsar Boris and Grishka Otrepyev (1825; published in 1831 with the title Boris Godunov).

Баллада Александра Пушкина Песнь о вещем Олеге (1822) была написана в Кишиневе во время ссылки поэта под видом служебной поездки на юг России (1820–1824). Баллада пересказывает, но со значительными изменениями, легенду из Истории государства Российского Николая Карамзина о смерти киевского князя Олега от укуса змеи, которая выползла из черепа его любимого коня. На создание стихотворения поэта вдохновило посещение Каменки и Киева в 1821 г. Здесь он познакомился с будущими декабристами, членами так называемого «Союза благоденствия», и увидел предполагаемое место могилы Олега. Анализ баллады как части Южного текста показывает, что произведение является аллегорией, в которой поэт выражает свои опасения по поводу возможности политического переворота в России и скорого ухода из жизни Александра I. В Песни… встречается мотив (прием), ставший важным элементом в последующих произведениях поэта, а именно чудо как внезапное, неожиданное событие, меняющее ход жизни. В целом Песнь… – важный шаг в развитии творчества поэта, который привел его к созданию Комедии о царе Борисе и Гришке Отрепьеве (1825), опубликованной в 1831 г. под заглавием Борис Годунов.

Рассказчик и смысл: опыт прочтения Поцелуя Исаака Бабеля на фоне Станционного смотрителя Александра Пушкина

80%

Танхилевич А.

Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica

2022

issue 15

201-209

In this article, a connection between Pushkin’s The Postmaster and Babel’s The Kiss is demonstrated. The links between the stories go far beyond the general likeness of the plot, which follows the pattern of Nikolai Karamzin’s Poor Liza. This makes it possible to speak about a contrast between the narrators of Babel’s and Pushkin’s short stories. Babel’s narrator demonstrates a lack of interest in meaning – a fundamental category for Pushkin’s narrator, who extracts meaning from narratives he listens to. Unlike the narrator of The Postmaster, the narrator of The Kiss, who at first claims to be a representative of the intelligentsia, gives up reflection and meaning, surrenders his agency to his Cossack assistant, merges with the Cossack mass, and, in return, gets the physical love of Tomilina. A similar contrast could be traced between the narrator of The Kiss and the narrator of Red Cavalry. On the one hand, thus, The Kiss marks a change in Babel’s attitude towards his narrator; on the other hand, the story shows how the role of a thinking person in Russia has changed, according to Babel, since Pushkin. Therefore, the story constitutes a statement which could be interpreted as an ‘answer’ to The Postmaster.

В статье анализируется связь между Станционным смотрителем Александра Пушкина и Поцелуем Исаака Бабеля. Показывается, что параллели между рассказами не исчерпываются общностью сюжетного инварианта, восходящего к Бедной Лизе Николая Карамзина, проявляясь в целом ряде элементов художественного мира: «двойная оптика», в которой показана героиня; образ отца, взаимоотношения соблазнителя и отца; структура пространства и роль движения / статики; роль поцелуя в фабуле рассказа. Далее утверждается, что на фоне такого сходства можно говорить о контрасте между рассказчиками пушкинского и бабелевского текстов. Бабелевский рассказчик демонстрирует равнодушие к смыслу – фундаментальной категории для пушкинского рассказчика, который извлекает смысл из нарративов. В отличие от рассказчика Станционного смотрителя, рассказчик Поцелуя, который вначале претендует на звание интеллигента, в дальнейшем отказывается от рефлексии и поиска смысла, вручает свою агентность ординарцу Суровцеву, сливается с казацкой массой и взамен получает физическую любовь Томилиной, героини рассказа. Похожий контраст прослеживается между рассказчиком Поцелуя и Лютовым, рассказчиком бабелевского цикла Конармия. С одной стороны, этот поздний рассказ показывает, как изменился взгляд писателя на героя-рассказчика, не решавшегося ранее примкнуть к казакам, а теперь делающего свой выбор. С другой – Поцелуй демонстрирует, как изменилась, по мысли Бабеля, за минувшие после Пушкина сто лет роль мыслящего человека в России. Поцелуй, таким образом, представляет собой высказывание, которое можно интерпретировать как своеобразный «ответ» Станционному смотрителю.

Refine search results

2 Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica

1 Clayton J. D.

1 Звиняцковский В.

1 Танхилевич А.

2 2022

Search results

Олег, волхвы и два Александра (политический подтекст пушкинской баллады Песнь о вещем Олеге)

Рассказчик и смысл: опыт прочтения Поцелуя Исаака Бабеля на фоне Станционного смотрителя Александра Пушкина