Results found: 2

Search results

Search:
in the keywords: дистопия

Sort By:

Limit search:

«Малороссийский» рай: "Старосветские помещики" Николая Гоголя как пасторальная дистопия

100%

Чик Д., Чик О.

Studia Rossica Gedanensia

2017

issue 4

241-258

В статье рассматривается жанровая специфика повести Николая Гоголя "Старосветские помещики" (1835), которая относится к так называемым украинским повестям. Авторы анализируют жанровые черты произведения, дающие основания рассматривать его как дистопию – опасность возможной дегенерации человечества из-за отказа от человеколюбия и увлечение материальными ценностями, наличие топосов двух миров – «идеального» и несовершенного, система аллюзий на пасторальную идиллию русской литературы первых десятилетий XIX вeкa; разрыв с прежней казацкой историей; замкнутая и цикличная жизнь за запрограммированными схемами. Гоголь успешно изменил устоявшиеся в русской литературе литературные стереотипы посредством Вечеров на хуторе близ Диканьки и Миргорода собственным утопическим проектом, который превратился в отдельных произведениях в настоящую пасторальную дистопию. Смерть главных персонажей символизирует крах иллюзорно прибыльного и образцового хозяйства казацкой старшины, которая получила дворянские права в Российской империи и полностью интегрировалась в имперские высшие круги. Повесть Старосветские помещики Гоголя является образом завершенной эпохи казачества и создания новой – тотальной интеграции малороссийских дворян в «тело» Российской империи XIX вeка.

The article considers the genre specificity of Nikolai Gogol’s short story The Old-World Landowners (Starosvyetskiye pomeshchiki) (1835), which refers to the so-called Ukrainian stories. The genre features of the work are analyzed, which give grounds to consider it as a dystopia: the danger of possible mankind degeneration due to rejection of philanthropy and infatuation with material values; the presence of the topii of two worlds – “ideal” and imperfect. Gogol successfully changed the established literary stereotypes in Russian literature by means of Evenings on a Farm near Dikanka (Vechera na hutore bliz Dikanki) and Mirgorod – by his own utopian project, which turned into a real pastoral anti-utopia. The death of the main characters symbolizes the collapse of the illusory, lucrative and exemplary economy of the Cossack officers who received the noble rights in the Russian Empire and were fully integrated into the imperial upper circles. The story The Old-World Landowners by Gogol is the image of a terminated Cossack epoch and the creation of a new – total integration of Little Russian nobles into the “body” of the Russian Empire of the XIX century.

Postapokaliptyczna przyszłość świata w kinematografii SF

75%

Kutyła D.

Wschodni Rocznik Humanistyczny

2019

vol. XVI (2019)

issue 1: Filozofia: Lwów-Preszów-Rzeszów

167-180

Zagłada ludzkości od zawsze była obecna w ludzkich refleksjach dotyczących losów świata i samego człowieczeństwa. W drugiej połowie XX wieku filmy o tematyce postapokaliptycznej stają się coraz popularniejsze. Wszelkie interpretacje porządku społecznego po globalnej katastrofie stają się od tego czasu nieodłącznym elementem kinematografii science-fiction. Wizje te są jednocześnie artystycznymi egzemplifikacjami postapokaliptycznej dystopii – czyli piekła, jakie człowiek sam sobie może zgotować w różnie rozumianej i ukazywanej przyszłości. Globalna pustynia staje się w nich największą obawą, egzystencjalnym lękiem, koszmarem rodzącym się w głowie człowieka, wyrastającym na bazie pesymizmu historiozoficznego. Na przełomie XX i XXI wieku człowiek jak nigdy dotąd posiadł narzędzia skłonne doprowadzić do globalnej zagłady. Dystopie postapokaliptyczne są także pewną interpretacją idei katastroficznej, doskonale znanej z historii filozofii i socjologii. Ze względu na sposób ukazania owego postapokaliptycznego świata, wizje te możemy podzielić na: technokratyczne, pandemiczne, anarchistyczne, postapokaliptyczne kino wędrówki, postapokaliptyczne kino azylu.

The destruction of humanity has always been present in human reflections about the fate of the world and humanity itself. In the second half of the 20th century, post-apocalyptic films became more and more popular. All interpretations of the social order after the global disaster have since become an inseparable element of science-fiction cinematography. At the same time, these visions are artistic exemplifications of post-apocalyptic dystopia - that is, hell that man can prepare for himself in a differently understood and shown future. The global desert becomes the greatest fear in them, existential fear, a nightmare born in the head of man, arising on the basis of historiosophical pessimism. At the turn of the 20th and 21st centuries, man has never before had tools that would lead to global destruction. Post-apocalyptic dystopias are also a certain interpretation of the catastrophic idea, well known in the history of philosophy and sociology. Because of the way this post-apocalyptic world is portrayed, these visions can be divided into: technocratic, pandemic, anarchist, post-apocalyptic wandering cinema, post-apocalyptic asylum cinema.

Разрушение человечества всегда присутствовало в человеческих размышлениях о судьбе мира и самого человечества. Во второй половине 20-го века постапокалиптические фильмы становились все более и более популярными. Все интерпретации социального порядка после глобальной катастрофы с тех пор стали неотъемлемым элементом научно-фантастического кинематографа. В то же время, эти видения являются художественными примерами постапокалиптической дистопии - то есть ада, которое человек может подготовить себя в по разному понимаемом и указываемом в будущем. Глобальная пустыня является там величайшим страхом, экзистенциальным кошмаром, рожденным в голове человека, возникающим на основе историософского пессимизма. На рубеже 20 и 21 веков у человека как никогда прежде были орудия, которые могли бы привести к глобальному разрушению. Постапокалиптические дистопии также являются определенной интерпретацией катастрофической идеи, хорошо известной в истории философии и социологии. Из-за того, как этот постапокалиптический мир изображается, эти видения можно разделить на: технократическое, пандемическое, анархистское, постапокалиптическое блуждающее кино, постапокалиптическое кино убежища.

Refine search results

1 Studia Rossica Gedanensia

1 Wschodni Rocznik Humanistyczny

1 Kutyła D.

1 Чик Д.

1 Чик О.

1 2019

1 2017

Search results

«Малороссийский» рай: "Старосветские помещики" Николая Гоголя как пасторальная дистопия

Postapokaliptyczna przyszłość świata w kinematografii SF