Results found: 2

Search results

Search:
in the keywords: Bloy

Sort By:

Limit search:

« L’Homme à qui je devais le plus après mon père et ma mère » : Léon Bloy disciple de Jules Barbey d’Aurevilly

100%

Chaumeil Y.

Quêtes littéraires

2019

issue 9

56-66

As a substitute father figure, a mentor, a tutor and a writer to be admired and imitated, Barbey d’Aurevilly acted as a master for Bloy from the moment they first met. Indeed, among all the other self-proclaimed heirs of Barbey’s legacy, Bloy seems to be the most ardent disciple of the Connétable des Lettres. As we concentrate on the way Bloy constructs multiple authority figures who all somehow relate to Barbey, we propose to study the way these two writers, who both lean exclusively towards the figurative, give a particular depth to their relationship by elaborating their imagery, which plays an essential role in the way they construct the bond between master and disciple. This investigation will, in addition, lead us to consider how such a relationship cannot come about without any occasional differences of opinion or mutual irritation. Far from shying away from the master, Bloy clearly constructs his own authorial persona in the light of the brilliant master, rather than in his shadow.

Père de substitution, mentor, tuteur, objet d’admiration et d’imitation, Barbey d’Aurevilly remplit pour Bloy, depuis leur rencontre, les fonctions d’un maître. Parmi tous ceux qui se revendiqueront d’un héritage de Barbey, Bloy semble en effet avoir été le disciple le plus fervent du Connétable des Lettres. Tout en nous concentrant en particulier sur la manière dont les figures d’autorité qui renvoient à Barbey se construisent chez Bloy, nous nous proposons de voir comment ces deux écrivains, qui sont entièrement du côté du figuratif, donnent une densité particulière à leur rapport à travers le travail de l’image qui prend une place centrale et essentielle dans la construction du lien entre un maître et un disciple. Cette enquête nous amènera en outre à considérer qu’une telle relation de va ni sans prise de distance ponctuelle ni sans agacement réciproque. Loin de s’effacer devant le maître, Bloy se construit clairement moins dans l’ombre que dans la lumière d’un maître qui l’éclaire.

Between Bilingualism and Intertextuality (Someone Else’s Word As a Subtext): From Bierdiaev to Gazdanov

51%

Cymborska-Leboda M.

Annales Universitatis Mariae Curie-Sklodowska, sectio N – Educatio Nova

2018

issue 3

The article presents a manifold function of bilingualism in the works of Russian emigration writers and thinkers in Paris. The phenomenon of bilingualism and the role of someone else’s word are considered contextually, in connection with the Russian intellectual elite’s orientation towards the dialogue with French culture as part of Le Studio Franco-Russe. Examples of the occurrence of someone else’s/foreign word (including aphorisms) as a semantic subtext activator are analysed and interpreted in philosophical texts (N. Bierdiaev, V. Lossky) and in literary ones of the Nobel prize winner I. Bunin and G. Gazdanov, connected with “existential tradition”. The subject of detailed investigation is the sense-generating function of a quote in French from Stendhal’s Le Rouge et le Noir in Gazdanov’s short story Счастье, which activates the overt or covert presence of the anthropological concept of happiness known in European culture (Pascal, Saint Augustine). Other intertextual traces are also found, making references to the European reflection on two types of cognition – on the value of feelings and emotions in cognizing the world and in interpersonal relations (Nietzsche, Jung).

Celem artykułu było podjęcie namysłu nad motywacją i funkcją bilingwizmu w tekstach przedstawicieli rosyjskiej diaspory w Paryżu. Fenomen bilingwizmu rozpatrywany jest kontekstualnie, w powiązaniu z problemem kontaktów międzykulturowych, z orientacją na dialog i wymianę wartości, która znalazła wyraz w ramach Le Studio Franco-Russe. Interpretacji poddano wybrane przykłady bilingwizmu i intertekstualności w: (1) tekstach filozoficznych: w książce N. Bierdiajewa z 1927 r. oraz szkicu W. Łosskiego z 1956 r., w którym chwyt dwujęzyczności służy konfrontacji dwóch odmiennych poglądów na naród rosyjski; (2) tekstach artystycznych – w opowiadaniu noblisty I. Bunina W Paryżu (funkcja powiedzeń francuskojęzycznych, wyrażających dystans bohatera wobec swojego doświadczenia egzystencjalnego) oraz w twórczości G. Gazdanowa. Analizie poddano przykłady bilingwizmu w powieści Wieczór u Claire jako strategii pisarskiej uruchamiającej podtekst semantyczny (obraz świata zakorzeniony w języku) oraz sprawczą funkcję obcego słowa. Przedmiotem szczególnej uwagi uczyniono cytat z powieści Stendhala Czerwone i czarne dwukrotnie pojawiający się w opowiadaniu Gazdanowa Schastie. Stwierdzono, że intertekstualność jawna i ukryta służy tu uobecnianiu cudzego konceptu antropologicznego, przywołującego europejską tradycję myślenia o szczęściu (św. Augustyn, Pascal), jak również waloryzacji dwóch typów poznania (dychotomia: intelekt – uczucie, odsyłająca do refleksji Nietzschego i Junga).

Цель статьи – постановка вопроса о мотивировке и функциях двуязычия в текстах представителей русской эмиграции в Париже. Феномен билингвизма рассматривается контекстуально и соотносится с проблемой межкультурных контактов и воздействий – с установкой на диалог и обмен ценностей, нашедших подтверждение в рамках Le Studio Franco-Russe. Анализируются и подвергаются интерпретации выбранные примеры билингвизма и интертекстуальности (1) в философских текстах: в книге Н. Бердяева 1927 г., где цитатность и ориентация на иноязычное связывается со стратегией приобщения и расширения чужой мысли, а также в очерке В. Лосского, в котором диалогически сопоставляются две точки зрения на русский народ; (2) в художественных текстах: в рассказе нобелианта И. Бунина В Париже (встраивание французских поговорок для выражения дистанции к «своему» как «чужому» и осмысления экзистенциального опыта героя) и в творчестве Г. Газданова (Вечер у Клэр, Счастье, Ночные дороги). Дается обоснование писательской ориентации на французский язык – соприкосновение с неизвестным (с Иным) и открывание новых форм познания и выражения. Предметом истолкования становится функция повторяющейся французскоязычной цитаты из Le Rouge et le Noir Стендаля в рассказе Газданова Счастье. Интертекстуальность («код уже читанного») интерпретируется как причастность к чужому антропологическому концепту (идея счастья). Это подтверждается анализом тропологического языка произведения и символического поля дихотомии: интеллектуальное познание – познание чувством, отсылающей к философемам Паскаля, Ницше и Юнга.

Refine search results

1 Annales Universitatis Mariae Curie-Sklodowska, sectio N – Educatio Nova

1 Quêtes littéraires

1 Chaumeil Y.

1 Cymborska-Leboda M.

1 2019

1 2018

Search results

« L’Homme à qui je devais le plus après mon père et ma mère » : Léon Bloy disciple de Jules Barbey d’Aurevilly

Between Bilingualism and Intertextuality (Someone Else’s Word As a Subtext): From Bierdiaev to Gazdanov