Results found: 2

Search results

Search:
in the keywords: frankness

Sort By:

Limit search:

With Frankness on Wars?

100%

Sikorska M.

Studia Paedagogica Ignatiana

2017

vol. 20

issue 4

71-80

This article analyses the question of ethics in war circumstances as portrayed in two picturebooks: The Enemy by Davide Cali and Serge Bloch, and I will not by Naila Farouky and Ora Eitan. Aiming to prove that there are some children’s books capable of tackling complex moral issues, it looks at the underlying attitudes (for instance, the implied concept of the child reader) and artistic devices employed in these books (such as irony, conceit, rhetoric), which allowed the artists to talk about challenging issues with conviction, frankness, and most importantly, with moral insight.

Artykuł mówi o szczerości jako możliwej postawie artystycznej w książkach obrazkowych podejmujących tematykę wojny. Davide Cali i Serge Bloch (The Enemy, pol. Wróg) oraz Naila Farouky i Ora Eitan (I Will Not, pol. Nie będę) budują skomplikowane narracje emocjonalne i etyczne, wskazując tym samym na potencjalną dojrzałość młodych czytelników. Autorzy stworzyli książki wymagające zarówno pod względem artystycznym, jak i etycznym.

Чистосердечная исповедь императрицы Екатерины II

80%

Łucewicz L.

Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica

2018

issue 11

75-87

The author of the article focuses attention on the “Upright Confession” (1774), written by the Russian Empress Catherine II in the form of a letter to her new favourite Grigory Potemkin. Catherine speaks to her lover openly about her liaisons with other men. She tries to explain her amorousness in terms of “natural” properties of her “nature”, an Enlightenment concept current at the time. While in fact admitting to adultery, the Empress never mentions sin as such. There is no remorse, no repentance in Catherine’s “Upright Confession”. What is foregrounded is the frankness of the account, slightly coloured by irony. Thus, in her letter of confession the Russian Empress as though places herself beyond the traditional morality.

В центре внимания автора статьи находится Чистосердечная исповедь (1774), написанная российской императрицей Екатериной II в форме письма к новому фавориту Григорию Потемкину. Екатерина откровенно признается возлюбленному в своих интимных связях с другими мужчинами. Она пытается объяснить свою влюбчивость в духе современного ей просветительства «естественными» свойствами своей «натуры». Признаваясь, по сути, в прелюбодеянии, императрица о самом грехе ни разу не упоминает. В Чистосердечной исповеди Екатерины II нет ни раскаяния, ни покаяния. На первый план в повествовании выдвинута откровенность признания, слегка окрашенная самоиронией. Таким образом, российская императрица в своем письме-исповеди оказывается как бы вне традиционной морали и нравственности.

Refine search results

1 Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica

1 Studia Paedagogica Ignatiana

1 Sikorska M.

1 Łucewicz L.

1 2018

1 2017

Search results

With Frankness on Wars?

Чистосердечная исповедь императрицы Екатерины II