Full-text resources of CEJSH and other databases are now available in the new Library of Science.
Visit https://bibliotekanauki.pl

Results found: 8

first rewind previous Page / 1 next fast forward last

Search results

Search:
in the keywords:  żelazna kurtyna
help Sort By:

help Limit search:
first rewind previous Page / 1 next fast forward last
1
Publication available in full text mode
Content available

Polityka Jana Pawła II wobec Kościołów za żelazną kurtyną w drugiej połowie lat osiemdziesiątych XX wieku

100%
Kopyś T.
Folia Historica Cracoviensia
|
2012
|
vol. 18
EN
The declining years of the communist regimes towards the end of the 80s as well as the on-going process of a thaw in political relations was also reflected in the Vatican’s policy towards Christians in Eastern Europe. The task was not easy as the hierarchs of the Orthodox Church in Russia were afraid of ecumenical slogans propagated by the pope. They even presented their own, competitive ideas, whose aim was to discredit John Paul II’s diplomatic efforts. The Pope’s policy towards churches in other European countries (Hungary, Czechoslovakia, Poland) did not assume a common approach as the fate of Christians there was shaped independently from each other and even with certain respect granted by the Kremlin towards the uniqueness of each country. The key aspect of John Paul II’s policy towards the countries of Eastern Europe was the pursuit of spiritual renewal of Christianity in the East, which was supposed to be started with the pilgrimage to the USSR (Ukraine, Moscow and Lithuania).
2
Publication available in full text mode
Content available

„Żelazna kurtyna” jako aspekt sowietyzacji Europy Wschodniej w latach 1949–1953

75%
Bielicki P.
Studia z Dziejów Rosji i Europy Środkowo-Wschodniej
|
2017
|
vol. 52
|
issue 1
PL
Iron Curtain as an aspect of Sovietisation of Eastern Europe in 1949–1953AbstractSovietisation of Eastern Europe by the Soviet Union at the turn of the 1950s was a consequence of the division of Europe and strengthened the so-called Iron Curtain. The restrictions of the Iron Curtain included the ban on all travel to the West, except of delegations of sportsmen and some of the members of security services of those countries. Rapid Sovietisation made the nations subjected by the Soviet Union realise how helpless they were and how impossible it was to oppose such a reign of permanent terror of all social groups hostile to communism. Societies became apathetic, passive and submissive to the USSR, seeing it as the only possibility of existence. It is related to one of principal purposes of Sovietisation at the end of the Stalinist period, quite often neglected: its consequences for the social development of subsequent generations of indoctrinated societies.The period of Iron Curtain led to the growing civilisation and mentality distance between East-European countries and the West. The implementation of the Marshall Plan and some basis of economic integration of the countries members of the European Coal and Steel Community in the 1950s contributed to an enormous rise of the standard of living, contrary to the states under communist control.For many decades Sovietisation destroyed the generations able to criticise the authorities, but also willing to cooperate with the state. It contributed to a multi-layered demoralisation of societies. Some of social customs of those times, such as robbing the state through tax avoidance or embezzlement of public money through obtaining social allowances under false pretence, are still present in contemporary post-communist states.Taking of some features of the Russian despotism, such as mistrust, envy, contempt for the weak, or egoism, perpetuated many stereotypes of people from Eastern Europe. The division of the world made by the Big Three and sealed during the Stalinist period made it impossible for the Eastern European nations to know new currents of thoughts, and significantly limited their sense of independence and ability to make independent decisions. Consequences of this process are still present in various dimensions of socio-cultural and political life.„Железный занавес” как аспект советизации Восточной Европы в 1949-1953 гг.Советизация Восточной Европы Советским Союзом на рубеже 40-х и 50-х гг. произошла от совершившегося раздела Европы и она укрепляла „железный занавес”. В обсуждаемом мною временном промежутке все сильнейшая замкнутость Восточного блока на Запад проявлялась также в запрете всех поездок на Запад, за исключением командировок – спортивных и некоторых представителей служб безопасности данных государств. Бурный ход советизации открыл глаза нациям, завоеванным СССР, на их бессилие и невозможность сопротивляться перманентному террору по отношению ко всем социальным группам, выступавшим против коммунизма. Общества становились апатичными, пассивными и послушными СССР, усматривая в таком поведении возможность дальнейшего существования. Это связано с одной из основных целей советизации конца периода сталинизма, о которой сегодня часто умалчивается. Я имею в виду ее последствия для общественного развития очередных генераций индоктринированных обществ. Период „железного занавеса” углубил пропасть между восточно-европейскими странами также в цивилизационной, экономической и ментальной сферах. Принятие Плана Маршалла, а также введение основ экономической интеграции стран ЕОУС в 1950-х гг. сделали возможным невиданное повышение стандартов жизни для Западной Европы в отличие от государств, остававшихся под коммунистическим контролем.Советизация перечеркнула также на многие десятилетия формирование наций способных к критике власти, но и готовых на сотрудничество с государством. Она повлекла за собой многослойную деморализацию обществ. Перенятые тогда общественные нравы обворовывания государства м.пр. путем неуплаты налогов или выманивания социальных пособий, не соответствуя определенным требованиям – часто присутствуют в общественном пространстве посткоммунистических государств. Заимствование некоторых особенностей российского деспотизма, как недоверие, зависть, презрение к более слабым или эгоизм, закрепило существование многих стереотипов, касающихся жителей Восточной Европы. Свершившийся во время встреч Большой Тройки, a закрепленный в сталинский период раздел мира усложнял, а иногда препятствовал восточно-европейским нациям ознакомлению с новыми мыслительными течениями и значительно ограничил чувство самостоятельности и независимости принятия решений. Последствия этого процесса присутствуют и сегодня в разных измерениях общественно-культурной и политической жизни.
3
Publication available in full text mode
Content available

Giulio Andreotti and the European balance

63%
Landoni E.
Przegląd Geopolityczny
|
2021
|
vol. 35
13-42
EN
There has never been anyone like him in the history of the Italian Republic. A holder of public office since 1946, seven times Prime Minister and thirty-two times minister, Giulio Andreotti, who died in 2013 at the age of 94, has been the embodiment of power. Thanks to his extraordinary political longevity and record-breaking numbers, great attention has developed around him. Evidence of this is provided by a number of interesting historiographical works, which have been published especially after his death, and by the authentic cinematic case represented by Paolo Sorrentino's Il Divo. The very recent publication of his Secret Diaries, relating to the decade 1979-1989, has also contributed to shed new light on Andreotti's natural political vocation: diplomacy.In his opinion, it was essential for the development of solid international relations and for the enhancement of Italy's geopolitical peculiarities, respecting the bipolar dialectic, Atlantic loyalty and above all the European balance. The main goal of this paper is therefore to retrace Andreotti's activity in defense of the overall stability of the Old Continent, analyzing the distinctive features and inspirational motives of this policy of balance.
PL
Giulio Andreotti to postać wyjątkowa w całej historii Republiki Włoskiej. Od roku 1946, kiedy zaczął pełnić funkcje publiczne, siedmiokrotnie sprawował urząd premiera, natomiast stanowisko ministerialne obejmował aż 32 razy. Kiedy zmarł w 2013 r. w wieku 94 lat, był uosobieniem władzy. Dzięki jego niezwykłej politycznej długowieczności i osiągniętym wpływom, postać jego przyciąga zainteresowanie opinii publicznej i badaczy. Świadczy o tym szereg opracowań historiograficznych, które ukazały się zwłaszcza po jego śmierci, a także produkcja filmowa Il Divo Paolo Sorrentiniego. Niedawna publikacja jego tajnych pamiętników, odnoszących się do dekady 1979-1989, rzuciła nowe światło na prawdziwe powołanie polityczne Andreottiego, jakim była dyplomacja. W opinii Andreottiego jest to niezbędne narzędzie rozwoju stabilnych stosunków międzynarodowych, utrwalenia geopolitycznej specyfiki Włoch, pozwalające jednocześnie na uwzględnienie interesów wielkich mocarstw, zachowanie lojalności atlantyckiej, a zwłaszcza utrzymanie równowagi sił w Europie. Głównym celem niniejszego artykułu jest zatem prześledzenie działań Andreottiego mających na celu obronę stabilności politycznej Europy, oraz analiza charakterystycznych cech i inspirujących motywów prowadzonej przez niego “polityki równowagi”.
4
Publication available in full text mode
Content available

Determinanty współpracy transgranicznej Austrii i Republiki Słowackiej. Rola Bratysławy i Wiednia w rozwoju wzajemnych kontaktów

51%
Mattoš B., Opioła W.
Border and Regional Studies
|
2014
|
vol. 2
|
issue 2
184-195
PL
W artykule przedstawiono wybrane problemy słowacko-austriackiej współpracy transgranicznej po 1989 roku. Szczególną uwagę zwrócono na uwarunkowania geograficzne, wynikające z bliskości stolic Austrii (Wiedeń) i Słowacji (Bratysława), co nadaje im status i charakter podobny do określanego w literaturze przedmiotu jako miasta bliźniacze (twin cities). Wyjaśnienie problemu rozpoczęto od zwrócenia uwagi na historyczne i polityczne okoliczności, które miały znaczący wpływ na charakter wzajemnych stosunków i współpracę regionalną. Następnie przedstawiono aktualne wyzwania współpracy transgranicznej w regionie, a także przedstawiono szerszą perspektywę w postaci analizy współpracy regionalnej. W artykule skupiono się także na wzajemnym postrzeganiu przez mieszkańców regionów przygranicznych, kondycji jak i wizerunku regionalnej współpracy Austrii i Słowacji.
EN
The paper looks at selected aspects of Slovak-Austrian cross-border cooperation after 1989, also examines networking and cooperation between capital cities: Vienna (AT) and Bratislava (SK), because of its geographical proximity, and the special status of this urban area, close to the concept of twin city. In order to meet the goal it was necessary to point out at historical and political circumstances that had significant impact on the nature of bilateral relations and regional cooperation. The text focuses on mutual perception, condition and outlooks of Slovak-Austrian regional cooperation. In the text, we applied scientific methods of comparison, analysis and synthesis. The content and methods used in the text represent one of the possible views on the topic discussed.
5
Publication available in full text mode
Content available

The Iron Curtain as an Aspect of the Sovietisation of Eastern Europe in 1949–1953

51%
Bielicki P.
Studia z Dziejów Rosji i Europy Środkowo-Wschodniej
|
2017
|
vol. 52
|
issue 1
PL
The Iron Curtain as an Aspect of the Sovietisation of Eastern Europe in 1949–1953Sovietisation of Eastern Europe by the Soviet Union at the turn of the 1950s was a consequence of the division of Europe and strengthened the so-called Iron Curtain. The restrictions of the Iron Curtain included the ban on all travel to the West, except of delegations of sportsmen and some of the members of security services of those countries. Rapid Sovietisation made the nations subjected by the Soviet Union realise how helpless they were and how impossible it was to oppose such a reign of permanent terror of all social groups hostile to communism. Societies became apathetic, passive and submissive to the USSR, seeing it as the only possibility of existence. It is related to one of principal purposes of Sovietisation at the end of the Stalinist period, quite oft en neglected: its consequences for the social development of subsequent generations of indoctrinated societies. The period of Iron Curtain led to the growing civilisation and mentality distance between East-European countries and the West. The implementation of the Marshall Plan and some basis of economic integration of the countries members of the European Coal and Steel Community in the 1950s contributed to an enormous rise of the standard of living, contrary to the states under communist control. For many decades Sovietisation destroyed the generations able to criticise the authorities, but also willing to cooperate with the state. It contributed to a multi-layered demoralisation of societies. Some of social customs of those times, such as robbing the state through tax avoidance or embezzlement of public money through obtaining social allowances under false pretence, are still present in contemporary post-communist states. Taking of some features of the Russian despotism, such as mistrust, envy, contempt for the weak, or egoism, perpetuated many stereotypes of people from Eastern Europe. The division of the world made by the Big Three and sealed during the Stalinist period made it impossible for the Eastern European nations to know new currents of thoughts, and significantly limited their sense of independence and ability to make independent decisions. Consequences of this process are still present in various dimensions of socio-cultural and political life. “Железный занавес“ как аспект советизации Восточной Европы в 1949–1953 гг.Советизация Восточной Европы Советским Союзом на рубеже 40-х и 50-х гг. произошла от совершившегося раздела Европы и она укрепляла «железный занавес”. В обсуждаемом мною временном промежутке все сильнейшая замкнутость Восточного блока на Запад проявлялась также в запрете всех поездок на Запад, за исключением командировок – спортивных и некоторых представителей служб безопасности данных государств. Бурный ход советизации открыл глаза нациям, завоеванным СССР, на их бессилие и невозможность сопротивляться перманентному террору по отношению ко всем социальным группам, выступавшим против коммунизма. Общества становились апатичными, пассивными и послушными СССР, усматривая в таком поведении возможность дальнейшего существования. Это связано с одной из основных целей советизации конца периода сталинизма, о которой сегодня часто умалчивается. Я имею в виду ее последствия для общественного развития очередных генераций индоктринированных обществ. Период «железного занавеса” углубил пропасть между восточно-европейскими странами также в цивилизационной, экономической и ментальной сферах. Принятие Плана Маршалла, а также введение основ экономической интеграции стран ЕОУС в 1950-х гг. сделали возможным невиданное повышение стандартов жизни для Западной Европы в отличие от государств, остававшихся под коммунистическим контролем. Советизация перечеркнула также на многие десятилетия формирование наций способных к критике власти, но и готовых на сотрудничество с государством. Она повлекла за собой многослойную деморализацию обществ. Перенятые тогда общественные нравы обворовывания государства м.пр. путем неуплаты налогов или выманивания социальных пособий, не соответствуя определенным требованиям – часто присутствуют в общественном пространстве посткоммунистических государств. Заимствование некоторых особенностей российского деспотизма, как недоверие, зависть, презрение к более слабым или эгоизм, закрепило существование многих стереотипов, касающихся жителей Восточной Европы. Свершившийся во время встреч Большой Тройки, a закрепленный в сталинский период раздел мира усложнял, а иногда препятствовал восточно-европейским нациям ознакомлению с новыми мыслительными течениями и значительно ограничил чувство самостоятельности и независимости принятия решений. Последствия этого процесса присутствуют и сегодня в разных измерениях общественно-культурной и политической жизни.
6
Publication available in full text mode
Content available

Iron curtain metaphor as an analytical category

51%
Czykwin E.
Nauka
|
2023
|
issue 2
7
Publication available in full text mode
Content available

Flucht in die Freiheit in Filmproduktionen. Reale und irreale Übergänge durch den Eisernen Vorhang

51%
Matuszak-Loose B. H.
Wortfolge. Szyk Słów
|
2023
|
vol. 7
1-15
PL
Filmowa konfrontacja „na granicy” w czasach zimnej wojny była zarówno rzeczywista, jak i symboliczna. Nierzadko posługiwano się w niej także jedną z bardziej wyrazistych metafor konfrontacji politycznej – żelazną kurtyną. Produkcje filmowe obrazujące to zjawisko dotyczą nie tylko przejawów inkluzji i ekskluzji, procesów przebiegających niejako równolegle do granic systemowych, ale także samego problemu anulowania żelaznej kurtyny, a więc ukazywania jej swoistej przepuszczalności. Szczególnie wyraźnie widać to w specyficznym „trójkącie politycznym” – w relacjach między dwoma państwami niemieckimi a PRL-em. W RFN Polska była postrzegana jako klucz do bloku wschodniego, w NRD – jako potencjalne zagrożenie, ponieważ zarówno w Niemczech Zachodnich, jak i Wschodnich uważano ją za mniej lojalną wobec systemu, a wręcz za liberalną. Autorka artykułu obrazuje tę problematykę na przykładzie wybranych produkcji filmowych i telewizyjnych, poruszając w szczególności kwestię przepuszczalności i (nie)przekraczalności żelaznej kurtyny, zamkniętej granicy czy muru, wzniesionego w samym środku Berlina w 1961 roku oraz roli, jaką w tym kontekście odgrywać miała bądź odegrała Polska.
EN
he cinematic confrontation with the Cold War was both real and symbolic, and repeatedly concerned with the powerful metaphor of political confrontation-the Iron Curtain. The films did not only focus on phenomena of inclusion and exclusion along these system boundaries, but dealt also with the problem of how to overcome the Iron Curtain, i.e. with its permeability. This can be made particularly clear using the example of the German-German-Polish ménage à trois, since the relations between the two German states and the People’s Republic of Poland were specific in many respects. In the Federal Republic of Germany, Poland was seen as the key to the Eastern Bloc, in the GDR as a potential threat, since it was considered far less loyal to the Soviet system of power, downright libertarian, in both West and East Germany. Using a number of film examples, the article shows how the permeability and (in)surmountability of the Iron Curtain, which was literally carved in stone in the middle of Berlin in 1961, was addressed in these films and what role Poland played in this context. The change in the audio-visual representation of flight and transition through the Iron Curtain is traced in a comparative manner, with films for cinema and television being used equally.  
DE
Die filmische Auseinandersetzung mit dem Kalten Krieg war real und symbolisch immer wieder auch mit der wirkmächtigen Metapher der politischen Konfrontation, dem Eisernen Vorhang, befasst. Dabei galt das Filmschaffen nicht nur den Phänomenen von Inklusion und Exklusion entlang dieser Systemgrenze, sondern auch dem Problem der Überwindbarkeit des Eisernen Vorhanges, das heißt seiner Permeabilität. Besonders verdeutlichen lässt sich dies am Beispiel der deutsch-deutsch-polnischen Ménage à trois, waren die Beziehungen zwischen den beiden deutschen Staaten und der Volksrepublik Polen doch in vielerlei Hinsicht spezifisch. Polen galt in der Bundesrepublik als Schlüssel zum Ostblock, in der DDR als potenzielle Gefahr, da es – in West wie in Ostdeutschland – für weniger systemtreu, geradezu libertär gehalten wurde. Der Beitrag möchte anhand einiger Filmbeispiele zeigen, wie die Durchlässigkeit und (Un-)Überwindbarkeit des inmitten Berlins 1961 buchstäblich in Stein gemeißelten Eisernen Vorhanges im Film thematisiert wurde und welche Rolle hierbei Polen spielte bzw. Polen zugewiesen wurde. Dabei wird der Wandel der audiovisuellen Repräsentation von Flucht und Übergang durch den Eisernen Vorhang vergleichend nachgezeichnet, wobei gleichermaßen Filme für das Kino und das Fernsehen herangezogen werden sollen.  
8
Publication available in full text mode
Content available

„Mariaż”. Inwigilacja Zofii i Kazimierza Romanowiczów w świetle zachowanych dokumentów Służby Bezpieczeństwa

51%
Jamrozek-Sowa A.
Tematy i Konteksty
|
2017
|
vol. 12
|
issue 7
242-257
EN
Zofia and Kazimierz Romanowiczowie are eminent figures of Polish post-war emigration. They lived and worked in Paris where they created and ran for years Libella publishing house and bookstore as well as Galerie Lambert. In the gallery works of artists from all over the world were shown. In the bookstore free copies of books published in the West were distributed to the Poles. The Romanowiczowie also sent them to Poland. Libella was one of the points of secret distribution of books beyond the iron curtain. Documents preserved in the Institute of National Memory prove that the activity of the Romanowicze was carefully followed by the officers of the Security Services. A case against them was set named „Marriage” Its aim was to obtain the Romanowicze for cooperation. The decisive refusal from the owners of Libella had various consequences – among others the ban on printing Romanowiczowa’s books in domestic publishing houses. 
first rewind previous Page / 1 next fast forward last
JavaScript is turned off in your web browser. Turn it on to take full advantage of this site, then refresh the page.