Search results

1

По поводу второго сборника "Юмористических рассказов" Тэффи

100%

Jakimiuk-Sawczyńska W.

Studia Wschodniosłowiańskie

|

2014

|

vol. 14

41-50

EN

In the article Teffi’s stories from the book “Yumoristicheskiye raskazy” (1911) are analyzed and discussed. The heroes are people, her contemporaries, who do not know true love, do not love children, do not find pleasure in working, and take advantage of the achievements of others. The issue refers to features of character that people have been developing for years.

2

Тургеневский миф о любви в прозе А. П. Чехова

81%

Собенников А.

Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica

|

2016

|

issue 9

53-59

EN

The article surveys how Ivan Turgenev’s love myth is deconstructed in Anton Chekhov’s prose works. The latter writer presents the myth more often than not in an ironic mode of narration. While Turgenev’s axiology is literary-centric, Chekhov confronts it with his knowledge of gender psychology and “the understanding of what you write about”.

RU

Статья посвящена проблеме деконструкции Тургеневского мифа о любви в прозе А. П. Чехова, где миф представлен, как правило, в ироническом модусе повествования. Литературоцентричной аксиологии И. С. Тургенева Чехов противопоставляет знание гендерной психологии, «понимание того, о чем пишешь».

3

Любовь, гендерные роли и стереотипы в рассказах Антона Чехова из народной жизни (Агафья, Бабы)

72%

Собенников А.

Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica

|

2021

|

issue 14

59-68

EN

The article is devoted to Chekhov’s stories from the life of peasants and explores how Chekhov described folk ideas about love, how he depicted gender roles and stereotypes prevalent in this environment. The short stories “Agafya” (1886) and “Baby” (“Peasant Wives”) (1891) are interesting from the point of view of describing the state of a woman in love, her role in marriage and her social lot. Chekhov is sensitive to the framework of the folk culture, as reflected in ‘Proverbs and Sayings of the Russian People’ collected by Vladimir Dal. It is marked by male dominance, male aggression, dependent position of a woman, her vulnerability. Young girls shown in “Agafya” and “Peasant Wives” have been married off without love, and female sexuality finds its expression in extramarital relationships. In “Agafya” Savka attracts women with masculine beauty and an artistic manner. His contemplation, “concentrated immobility” and his love for birds are signs of inner freedom: Savka is not like everyone else. His existential choice arouses sympathy in women so that they bring him food or make dates with him at night. In the time of the story, Agafya has been a wife for a year, and the fact that she goes out on a date at night indirectly reflects on her marriage with a railway switchman. She will be punished in the morning. In the short story “Peasant Wives” Mashenka also becomes a victim of male sexuality. When her husband had been conscripted and “packed off to Poland,” a neighbour, Matvey Savvich, began to call on the young woman and to help her with the harder household work. In his own interpretation, “a year had not passed before the Evil One, the enemy of all mankind, confounded me” [from Constance Garnett’s translation]. In Chekhov’s text, the male character does not admit his guilt in seducing another man’s wife; he puts the blame on the woman. Thus, he does not perform the main gender role of a man – to be the protector of his beloved. In Chekhov’s short story there are two gender motives that explain a woman’s love: the first is male help with the household; the second is women’s loneliness, the need for contact and men’s affection. In Matvey Savvich’s description Masha is an adulteress and a criminal. And in all subsequent events – the wife getting bitten by her returned husband, his death from poisoning – Matvey takes the side of the formal justice. Chekhov’s short stories are anti-literary in that they reveal the author’s purpose as depicting peasant and burgher life as actual existence. There is no aestheticisation, heroisation or idealisation of peasant life, which were the sins of the populist writers (narodniki). Chekhov’s Agafya and Mashenka are Russian women, their fates are typical both in terms of gender sociology and of gender psychology. Behind the complex narrative structure, the biographical author (Chekhov) hides his own feeling of pity and compassion for a specific female fate.

RU

Статья посвящена рассказам Чехова из народной жизни, тому, как Чехов описал на- родные представления о любви, обрисовал гендерные роли и стереотипы в этой среде. Рас- сказы Агафья (1886) и Бабы (1891) интересны описанием состояния влюбленной женщины, ее роли в браке, ее социальной судьбы. Чехов чуток к рамкам народной культуры, которые можно найти в Пословицах и поговорках русского народа Вл. И. Даля: мужское доминиро- вание, мужская агрессивность, зависимое положение женщины, ее бесправие. В Агафье и в Бабах молодых девушек выдали замуж без любви, и женская сексуальность проявляется в отношениях с мужчинами вне брака. Савка в Агафье привлекает женщин мужской кра- сотой и артистичностью. Его созерцательность, «сосредоточенная неподвижность», любовь к птицам – признаки внутренней свободы, он не такой, как все. И женщины «жалеют» его за этот экзистенциальный выбор, носят еду, приходят ночью на свидание. Агафью выдали замуж «год назад», и то, что она ночью приходит на свидание, – косвенная характеристика ее брака с железнодорожным стрелочником. Утром ее ждет расправа. В рассказе Бабы Машенька тоже становится жертвой мужской сексуальности. Ког- да мужу «забрили лоб» и «погнали в Царство Польское», Матвей Саввич, сосед молодой женщины, стал к ней захаживать, помогать по хозяйству. В его интерпретации «не прошло и года, как смутил меня нечистый дух, враг рода человеческого». У Чехова герой не признает своей вины, что он соблазнил чужую жену; вину он перекладывает на женщину. Тем самым он не выполняет главную гендерную роль мужчины – быть защитником любимой женщины. В рассказе Чехова два гендерных мотива, поясняющих любовь женщины: первый – мужская помощь по хозяйству; второй мотив – женское одиночество, потребность в общении, в муж- ской ласке. В описании Матвея Саввича – Маша прелюбодейка и преступница. И во всех дальнейших событиях – избиении жены мужем, вернувшимся со службы, его смерти от от- равления – он принимает сторону формального правосудия. Рассказы Чехова антилитературны, т. е. в них обнаруживается установка автора на изо- бражение крестьянской и мещанской жизни как экзистенции. В них нет эстетизации, героиза- ции или идеализации мужицкой жизни, чем грешили писатели-народники. Агафья и Машенька у Чехова – русские женщины, их судьбы типичны и в аспекте гендерной социологии, и в аспекте гендерной психологии. За сложной повествовательной структурой биографический автор (Че- хов) скрывает собственное чувство жалости и сострадания к конкретной женской судьбе.

4

Спрега Ероса и Танатоса у Роману о Лондону Милоша Црњанског

72%

Panić-Maraš J.

Slavica Wratislaviensia

|

2019

|

vol. 168

521-531

EN

Coupling of Eros and Thanatos in Miloš Crnjanski’s A Novel about London Miloš Crnjanski’s last novel, entitled A Novel about London, is a modernist piece of work about the love of a Russian refugee couple in London immediately after the end of World War II. In his narrative, Crnjanski manages to depict two contradictory worldviews symbolically represented by Eros and Thanatos. Because the theme of suicide consistently develops throughout the novel, the author of this paper focuses on showing the changing attitudes towards the suicide of the protagonist. Consequently, the author illustrates the dynamics of Eros and Thanatos, particularly evident when the Russian Prince Rjepnin makes the decision to commit suicide and later when upholds his decision and kills himself.

RU

Сочетание эроса и танатоса в Романе о Лондоне Милоша Црнянского Последний роман Милоша Црнянского — Роман о Лондоне — можно назвать модернистским авангардным произведением. Црнянский описывает любовные отношения пары русских эмигрантов в Лондоне после окончания Второй мировой войны через призму продиводействия Эроса и Танатоса. Сила Танатоса находит отражение в последовательной подготовке князя Репнина к самоубийству. В данной статье исследуется отношение главного героя к самоубийству, зарождение идеи о самоубийстве, а также поведение героя во время осуществления этого замысла.

5

Концепції безсмертя в любовній бароковій поезії. Компаративний підхід

72%

Sobol W.

Slavica Wratislaviensia

|

2019

|

vol. 168

49-62

EN

The ideas of immortality in love poetry of the Baroque era: A comparative study The article deals with two pieces of poetry from the early and late Baroque: Simon Zimorowic’s Russian Ladies and Pylyp Orlyk’s The Sarmatian Hippomenes. The author argues that the ideas of immortality аrе expressed in these two pieces by the use of a sophisticated language of love together with ancient symbolism and complex rhetoric that stimulate the reader’s self-knowledge. Moreover, the author comes to the conclusion that both pieces were inspired by Adam of Bocheń’s (Adam of Łowicz) piece published in 1507 in Cracow as Conversations of Adamus Polonus, doctor of liberal sciences and medicine, doctor of the brightest Polish king Sigismund, about four states disputing about the right to immortality, given to the most distinguished and most eminent ruler, divine Sigismund, King of Poland, the Great Prince of Lithuania, begins joyfully. Moreover, the author argues that in the poetry of Orlyk the way to immortality is the life of noble deeds and nobility of the spirit.

RU

Концепции бессмертия в любовной позии барокко. Компаративный подход В статье проанализированы образцы поэзии низового и высокого барокко. Исследована в сравнительном аспекте поэтика произведений: Роксоланки Симона Зиморовича и свадебный панегирик Гиппомен Сарматский Филиппа Орлика. В этих произведениях идея бессмертия выражается с помощью языка любви, в его высоком стилевом регистре, посредством античной символики, изысканной риторики, стимуляцией рецепиента к самопознанию. В статье сделан вывод, что произведения обоих авторов инспирированы напечатанной в 1507 году в Кракове похвалой супружества как пути к бессмертию. Это латинскоязычное сочинение Адама из Бохеня: Диалог Адама Поляка, кандидата свободных искусств и медицинских наук, врача пресветлого государя польского короля Сигизмунда с четырьмя государствами, спорящими о праве на бессмертие, предложенный пресветлому и предостойному правителю, божественному Сигизмунду, королю Польши, великому литовскому князю, начинается радостно. В поэзии Орлика ключ к бессмертию — это также поступки, символизирующие благородные помыслы и высоту духа.

6

Cемья – социум – литература

44%

Морозова И.

Studia Rossica Gedanensia

|

2017

|

issue 4

261-277

RU

В статье представлен анализ нравственно-психологических проблем семьи как социального института, отраженных в современной белорусской художественной литературе последнего десятилетия. В частности, рассматривается проблема дегуманизации традиционных семейных ценностей, феномены от чужденности в межличностных отношениях и супружеской измены, эмоционально-психологическое и моральное насилие в семье на материале произведений белорусских авторов (А. Браво, О. Ждан, В. Зеленко, Л. Кебич, А. Козлов, Д. Петрович, М. Прохар).

EN

The article presents an analysis of the moral and psychological problems of the family as a social institution, reflected in the modern Belarusian fiction literature of the last decade. On the basis of the works of Belarusian writers (A. Bravo, O. Zhdan, V. Zelenko, L. Kebich, A. Kozlov, D. Petrovich, M. Prokhar), the author describes the problem of dehumanization of traditional family values, the phenomena of alienation in interpersonal relations and adultery, as well as the emotional-psychological and moral violence in the family.

7

Bierdiajewowska filozofia człowieka jako filozofia dialogu

37%

Domeracki P.

ΣΟΦΙΑ. Pismo Filozofów Krajów Słowiańskich

|

2015

|

issue 15

219-235

RU

Автор предлагает интерпретацию философии Бердяева как философии человека. Важная роль в ней humanum позволяет ему предложить ее моделью философии диалога. Автор считает, что философия диалога Николая Бердяева во многих вопросах совпадает с диалогизмом философии (гетерологии) Эммануэля Левинаса. Автор предлагает признать и изучать, а также популяризировать философию Бердяева как представителя европейской фило-софии диалога, который вносит в нее существенное, хотя и несомненно спорное novum.

EN

The author proposes an interpretation of Berdyaev’s philosophy as a philosophy of human being. He considers humanum as a model example of the philosophy of dialogue due to its importance. The author represents the view that the philosophy of dialogue by Nicholas Berdyaev is in many points consistent with the dialogism (heterology) by Emmanuel Levinas. He offers to recognize and study, as well as to popularize the Berdyaev’s philosophy as a representative of the European philosophy of dialogue, which contributes to it, but certainly brings also the disputable novetly.

8

«И звезда с звездою говорит…»

30%

Федюкина Е.

ELPIS

|

2014

|

vol. 16

221-225

RU

Нынешний 2014 год − юбилейный для великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова, второй величины русской поэзии после Пушкина. Судьба отпустила поэту 26 лет жизни, и за этот короткий срок он сумел составить обширное поэтическое наследие, которое люди хранят и помнят вот уже два столетия. Лермонтов рассматривается в статье как поэт высокой поэтической мысли – вершины его творчества посвящены разгадке сокровенных смыслов бытия. Поиски истины открыли ему путь к гармонии, выраженной в его лучших стихах, замечательными проявлениями которой стали стихотворения-молитвы, живущие не только в стихотворной, но и в песенной форме. В то же время диссонанс жизни и творчества рождал у него тревогу, проявлявшуюся порой в предвидении собственной кончины. Лермонтова постоянно влекла к себе историко-героическая тема. Последние годы жизни ознаменовались созданием поэмы из истории России, в которой он решает проблему духовного здоровья народа и истоков силы его духа.

PL

W bieżącym 2014 roku przypada 200-setna rocznica Michała Lermontowa, następnej po Aleksandrze Puszkinie wyżyny poezji rosyjskiej. Poeta nie zmarnował 26 lat życia darowanych mu przez los, przez ten krótki czas bowiem potrafił nagromadzić obszerny spadek poetycki, który ludzie przechowują w pamięci na przeciągu już prawie dwóch stuleci. Lermontow jest rozpatrywany w artykule jako poeta, który osiągnął szczyty myśli poetyckiej poświęcone poszukiwaniom ukrytego sensu ludzkiego życia. Owe drogi ku prawdzie otwarli dla niego wizję harmonii, którą zawierają jego najlepsze utwory, w tym wiersze-modlitwy, istniejące również w postaci muzycznej. Jednocześnie rozdźwięk życia i twórczości stawał się źródłem niepokoju, który się wyrażał sporadycznie jako wizja rychłej śmierci. Poeta ciągle powracał również do wątku historycznego − w ostatnich latach jego życia powstał poemat historyczny, w którym rozstrzyga problem źródeł zdrowej egzystencji narodu i mocy jego ducha.

EN

2014 marks the 200th anniversary of the birth of the second greatest Russian poet (after Pushkin) Mikhail Lermontov. Although Lermontov died at the age of 26, he nevertheless left people a great deal of his wonderful poems. People have remembered and kept these poems for two hundred years. The author of this article describes Lermontov as a poet with high poetic way of thinking. His best poems are devoted to the exploring the meaning of life. Searching for truth showed him the way to the harmony depicted in his best poems. We can find a reflection of this harmony in his poems prayers. They exist not only as poems but also as songs. At the same time, the dissonance between the life and work aroused his anxiety. This anxiety can be found in foreseeing his own death. Lermontov was always interested in the history and heroic life of the Russians. During his last years, he created a historic poem based on Russian history. Here, he described the spiritual health of Russian people and showed the sources of the Russian spirit.

Refine search results

2 Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica

2 Slavica Wratislaviensia

1 ELPIS

1 Studia Rossica Gedanensia

1 Studia Wschodniosłowiańskie

1 ΣΟΦΙΑ. Pismo Filozofów Krajów Słowiańskich

2 Собенников А.

1 Domeracki P.

1 Jakimiuk-Sawczyńska W.

1 Panić-Maraš J.

1 Sobol W.

1 Морозова И.

1 Федюкина Е.

1 2021

2 2019

1 2017

1 2016

1 2015

2 2014