Search results

1

Prezydent i władza wykonawcza: poszukiwanie optymalnego modelu relacji instytucji

100%

Martynyuk R.

Wschód Europy. Studia humanistyczno-społeczne

|

2020

|

vol. 6

|

issue 1

EN

The history of the republican form of government is marked by the constant search for the ideal structural and functional correlation between the presidencies and the executive branch. The head of the state has wielded executive power since the beginnings of the separation of powers. This explains why some presidential authorities can be associated with or identified by the executive branch. At the same time, there are fundamental critical distinctions between the ways of jurisdictional and functional interrelationships between the presidency and the executive branch in the republican forms of government. This issue currently remains the matter of an academic discussion. The president is the head of the executive branch in the presidential form of government, whereas the head of the state does not have executive powers in parliamentary republics. In a semi-presidential republic, however, the position of the president is somewhere in between these two polar ones: the head of the state is functionally integrated into the executive branch but is not a part of it. The analysis of the functional weaknesses of the presidential and parliamentary republics leads to the conclusion that semipresidential republics ensure ideal interrelationship between the president and the executive power. As far as the above-mentioned aspect is concerned, semi-presidential republics have advantages over classical ones since they can ensure the realization of the president’s full institutional potential, to combine the executive branch efficiency with its parliamentary responsibilities, and to prevent the possibility of concentrating all executive power in the hands of one subject be it a president or prime minister.

PL

Historia rozwoju republikańskiej formy rządów cechuje się nieustannymi poszukiwaniami optymalnej strukturalnej i funkcjonalnej relacji pomiędzy prezydentem a władzą wykonawczą. Głowa państwa zachowała przy sobie władzę wykonawczą jeszcze z czasów, kiedy dopiero zaczynało się rozdzielanie władzy. To tłumaczy fakt, dlaczego zawsze pewną część władzy prezydenta można identyfikować lub wiązać z władzą wykonawczą. Jednocześnie sposób kompetencjonalnego i funkcjonalnego połączenia władzy prezydenta z władzą wykonawczą w republikańskich formach rządów wykazuje istotne i zasadnicze różnice. Współcześnie pytanie o relacje prezydenta z władzą wykonawczą pozostaje przedmiotem dyskusji naukowej. Jeżeli w prezydenckiej formie rządów prezydent jest głową władzy wykonawczej, to w republice parlamentarnej jest on maksymalnie od niej zdystansowany. W mieszanej republice prezydent zajmuje pośrednie miejsce pomiędzy tymi dwiema skrajnymi pozycjami. W tej formie rządów prezydent jest istotnie zintegrowany funkcjonalnie z władzą wykonawczą, jednak nie jest jej jednostką strukturalną. Analiza wad funkcjonalnych prezydenckiej i parlamentarnej republikańskiej formy rządów zezwala na wyciągnięcie wniosku, iż organizacja władzy państwowej w mieszanej republikańskiej formie rządów zapewnia optymalną relację pomiędzy prezydentem i władzą wykonawczą. Korzyści republiki mieszanej w stosunku do klasycznych republik w wyżej wspomnianym aspekcie są następujące: jej zdolność zabezpieczania pełnoprawnej realizacji potencjału funkcjonalnego instytucji prezydenta, połączenie efektywności władzy wykonawczej z jej parlamentarną odpowiedzialnością, zapobieganie możliwości skupienia się władzy wykonawczej w rękach jednego podmiotu panującego – prezydenta lub premiera.

RU

История развития республиканской формы правления обозначена постоянными поисками оптимального структурного и функционального соотношения президента с исполнительной властью. Глава государства сохранял за собой исполнительную власть еще с тех времен, когда разделение властей только начало осуществляться. Это объясняет, почему всегда определенную часть полномочий президента по их содержанию возможно отождествить или ассоциировать с исполнительной властью. В то же время, способ компетенционного и функционального сочетания президента с исполнительной властью в республиканских формах правления обнаруживает существенные и принципиальные различия. И на текущий момент вопрос о соотношении президента с исполнительной властью остается предметом научной дискуссии. Если в президентской форме правления президент − глава исполнительной власти, то в парламентарной республике он максимально дистанцирован от нее. В смешанной республике президент занимает промежуточное положение между этими двумя “полярными” позициями. Здесь президент существенно интегрирован в исполнительную власть функционально, однако не является ее структурной составляющей. Анализ функциональных дефектов президентской и парламентарной республик позволяет сделать вывод о том, что организация государственной власти в смешанной республиканской форме правления обеспечивает оптимальное соотношение президента с исполнительной властью. Преимущества смешанной республики над классическими республиками в упомянутом аспекте – ее способность обеспечить полноценную реализацию функционального потенциала института президента, совместить эффективность исполнительной власти с ее парламентской ответственностью, предотвратить возможность сосредоточения исполнительной власти в руках одного властвующего субъекта – президента или премьер-министра.

2

Трансформация механизмов управления

84%

Zaleśny J.

Studia Politologiczne

|

2013

|

vol. 30

42-67

RU

В Польше процесс ухода от типичной для коммунистических государств централизованной государственной власти начался в 1989 г. Старт был дан договоренностями Круглого Стола. Неожиданно падение коммунистического правления ускорило результаты июньских выборов в Сейм и Сенат. Выборы показали масштаб разочарования народа в коммунистической власти, вследствие чего осенью 1989 г. было сформировано первое за несколько десятков лет правительство, в котором главную роль играла существующая до этого политическая оппозиция. Углубился процесс политических, экономических, социальных изменений, включая замену в декабре 1989 г. политической аксиологии коммунистического государства на аксиологию, свойственную демократическому правовому государству.

EN

In Poland, the process of departing from concentrated state power typical of the communist countries began in 1989. It was triggered by the Round Table agreement. Unexpectedly, the collapse of the communist authorities was hastened by the results of June elections to the Sejm and the Senate. They pointed out the scale of the nation’s disappointment in the communist rule, the effect of which was that in autumn of 1989 the government was formed for the first time in a few tens of years dominated by the political opposition. The process of political, economic and social changes got deeper, including the change of the political axiology of a communist state in December 1989 into the one adequate for a democratic state of law.

3

Эволюция системы государственного управления независимого Азербайджана

84%

Залесны Я.

Studia Politologiczne

|

2014

|

vol. 33

280-297

RU

Автор настоящей статьи анализирует формирование государственного лидерства в Азербайджане. Указывает на ключевые мотивы происходящих преобразований, их правовые и политические условия. Из проведенных исследований можно сделать вывод, что процесс формирования государственного режима в Азербайджане происходил в условиях суверенизации и обретения независимости республики. От провозглашения в 1991 году декларации о независимости Азербайджана, в течение последующих двадцати лет, происходил процесс укрепления правовой, конституционной позиции института президента – главы государства. Важным этапом данного процесса был 1993 год, когда произошла персональная смена на посту президента, давшая начало уникальной президентской династии Алиевых. Со вступлением на пост президента Азербайджана Гейдара Алиева наблюдается процесс стабилизации президентства, следовательно, и политических отношений, существующих в государстве. Характерным явлением для формирования государственного управления Азербайджана является то, что все шесть выборов президента Азербайджана (1991, 1992, 1993, 1998, 2003, 2008) завершились победой фаворита элиты власти. Ни разу не было необходимости проведения второго тура выборов. Согласно официальным результатам выборов, только раз произошло так, что кандидат, избранный президентом Азербайджана, получил меньше 75 % действительных голосов (Абульфаз Эльчибей в 1992 г.). Именно по этой причине можно говорить об исключительно высокой общественной поддержке, которую получает победитель президентских выборов, что дает ему легитимность динамичной реализации государственного управления.

EN

The author of this article analyzes the formation of the state leadership in Azerbaijan. He points out the key themes in the transformation processes and their legal and political conditions. According to research, the process of the formation of the state leadership in Azerbaijan took place in the conditions of sovereigntization and becoming independent by the republic. Starting with Azerbaijani declaration of independence of 1991, throughout the next 20 years a process of legal strengthening of the institution of head of state took place. An important step in this process was 1993, when the president changed, which began the rule of sui generis Aliev presidential dynasty. Since taking office by president Geidar Aliev, the process of stabilization of presidency (and in parallel political relations in the state and its emergence in fixed form) occurs. The fact that all the six presidential elections of Azerbaijan were won by the favorite of the ruling elite (1991, 1992, 1993, 1998, 2003, 2008) is a phenomenon characteristic for the formation of the national leadership of Azerbaijan. The second round was not necessary even once. According to the official election results, only once the candidate elected for the post of a president received less than 75% of the valid votes (it was Abulfaz Elchibei in 1992). That is why we can speak of an extraordinarily high level of social support for every winner of presidential election, which provides him a social legitimacy for dynamic leadership.

4

Zmiany w dyskursie prezydenckim w świetle estetyki mediów (ostatnie orędzie noworoczne rosyjskiego przywódcy)

59%

Noińska M.

Przegląd Rusycystyczny

|

2023

|

issue 3 (183)

72-92

RU

Целью статьи является медиаэстетический анализ новогоднего обращения Владимира Путина на 2023 год. Изменения, замеченные в обращении, свидетельствуют о трансформации президентского дискурса, произошедшей во время российско-украинской войны. В анализируемом медиатексте язык, образы и музыка дополняют друг друга, чтобы усилить персуазивный потенциал сообщения . Использование нового пространственного оформления и изменение лингвистической эстетики, более близкой к антагонистическим дискурсам, ставят вооруженный конфликт в центре внимания. В обращении присутствуют характерные черты современного официального российского публичного дискурса: явное изображение врага, эксплицитное использование оппозиции свои-чужие и бинарных оппозиций, разделение российского общества на верных граждан и предателей, гиперболизация действий Запада и эвфемизация военных действий Российской Федерации, а также сочетание религиозных, советских и военных символов.

PL

Celem artykułu jest medioestetyczna analiza przemówienia noworocznego Władimira Putina na rok 2023. Zmiany zaobserwowane w przemówieniu są symptomatyczne dla przemian w dyskursie prezydenckim, które nastąpiły podczas wojny rosyjsko-ukraińskiej. W analizowanym przemówieniu Władimira Putina język, obrazy i muzyka oddziałują na zmysły odbiorców i uzupełniają się nawzajem, wzmacniając przekaz. Wykorzystanie nowej aranżacji przestrzeni oraz zmiana estetyki językowej na bliższą antagonistycznym dyskursom sprawiają, że konflikt zbrojny staje się centralnym dla całego przemówienia. W orędziu obecne są charakterystyczne cechy aktualnego oficjalnego rosyjskiego dyskursu publicznego: wyraźny obraz wroga, eksplicytne stosowanie opozycji swój-obcy i opozycji binarnych, podział rosyjskiego społeczeństwa na lojalnych obywateli i zdrajców, którzy nie popierają ofensywy na Ukrainie, hiperbolizacja działań Zachodu i eufemizacja działań wojskowych Federacji Rosyjskiej, oraz kombinacja symboli religijnych, sowieckich i wojskowych.

EN

The aim of the article is a media aesthetic analysis of Vladimir Putin’s New Year’s address for 2023. The changes observed in the speech are symptomatic of the transformations within the presidential discourse that occurred during the Russian-Ukrainian war. In Vladimir Putin’s address for 2023, language, imagery, and music interact with the senses of the audience and complement each other to reinforce the message. The use of a new spatial arrangement and a change in linguistic aesthetics closer to antagonistic discourses make the armed conflict central to the entire speech. The address exhibits characteristic features of the current official Russian public discourse: a clear depiction of the enemy, explicit use of Us vs Them and binary oppositions, division of Russian society into loyal citizens and traitors who do not support the offensive in Ukraine, hyperbolization of Western actions and euphemization of military actions of the Russian Federation, and the combination of religious, Soviet, and military symbols.

Refine search results

2 Studia Politologiczne

1 Przegląd Rusycystyczny

1 Wschód Europy. Studia humanistyczno-społeczne

1 Martynyuk R.

1 Noińska M.

1 Zaleśny J.

1 Залесны Я.

1 2023

1 2020

1 2014

1 2013

Prezydent i władza wykonawcza: poszukiwanie optymalnego modelu relacji instytucji

Трансформация механизмов управления

Эволюция системы государственного управления независимого Азербайджана

Zmiany w dyskursie prezydenckim w świetle estetyki mediów (ostatnie orędzie noworoczne rosyjskiego przywódcy)