RU
В 2005-2006 гг интердисциплинарная (междисциплинарная) группа сотрудников Института Археологии Варшавского Университета провела визуальное обследование оборонительных стен Херсонеса Таврического. Были обработаны видимые на дневной поверхности участки фортификационных сооружений. Остатки укреплений анализировались, прежде всего, под углом идентификации видов строительных материалов (KARASIEWICZ-SZCZYPIORSKI 2014 - текст представлен в этом-же номере, стр. 87-112). Также произведена инвентаризация и документирование трещин видимых на поверхности стен. Целью этого второго проекта было установление причин приведших к наблюдаемым повреждениям. Поиск предполагаемых следов землетря-сений на оборонительных стенах Херсонеса Таврического начался с выполнения фотофиксации и зарисовки доступных архитектурных реликвий. Полученные ре-зультаты впоследствии сравнивались с аналогичными опубликованными материалами из других сейсмических районов. Анализ собранных данных подтвердил, что значительная часть трещин образовалась в результате сейсмических сотрясений. Это относится к широко известным (также из литературы) пунктам, таким как, например ядро башни XVII, а также нижних частей соседних стен, прежде всего 16 и 19 (Рис. 1). Главным элементом полевых работ были изме-рения, выполненные непосредственно на стенах. На обследованных участках укреплений произведены замеры более чем на 200 трещинах. Угол их отклонения от нормального уровня измерялся с помощью геологической буссоли. Впоследствии были собраны все измерения выполненные на отдельных стенах. В качестве формы презентации выбраны радиальные диаграммы, по которым легко можно определить чаще всего выступающие уровни наклона углов (Рис. 2-4). Анализируя зафиксированные трещины одинаково рассматривались результаты экспериментальных исследований как и подтвержденные документальн примеры современных разрушений. Обсуждались также случаи предполагаемых сейсмических разрушений на других археологических объектах с хоры Херсонеса. Рассмотрены следы, датируемые эллинистическим и римским периодами. Опираясь на проанализированные примеры и мнения, представленные в публикациях, авторы данной работы предлагают выделение пяти случаев землетрясений которые оставили после себя разные следы в сохранившемся на сегодняшний день архитектурном материале: 1. Конец III в. до н.э. (возможно начало II в. до н.э.). В это время, помимо прочего, утолщена башня XVII в городе, а также появляются так называемые «противтаранные пояса» вокруг жилых башен на херсо- несских сельских усадьбах; В свете представленных выше размышлений кажется весьма вероятным, что жители хоры Херсонеса больше боялись сейсмических толчков, а не предполагаемых скифских таранов. На примере башен в Херсонесе констатированы разные способы утолщения стен произведенных во время ремонтных работ после землетрясений. Возможно по тем же причинам укреплялись башни и на сельских усадьбах? Трудно предположить, чтобы волна сильных толчков земли, которая сильно повредила городские укрепления, оставила нетронутыми близлежащие сельские постройки. 2. 60-е годы I в.н.э. Это наиболее вероятная дата построения первой внешней стены (προτείχιομά), которая могла быть построена как временное обеспечение защиты поврежденного участка укреплений; 3. 10-е годы II в.н.э. Данная датировка связана с предыдущей пропозицией. Наиболее вероятный период засыпки пространства между стенами (περίβολος) на отрезке стен 16, 17 и 19, что должно было быть связано с очередной перестройкой стен, скорее всего с участием римского гарнизона (KARASIEWICZ-SZCZYPIORSKI 2014: 92-93); 4. Конец II в. н.э. - начало III в. н.э. В это время произведены нивелирование и подъем уровня грунта, а также основательные ремонтные работы на многих объектах в местах дислокации римских гарнизонов (цитадель в Херсонесе, Балаклава-Кадыковка, высота Казацкая около Инкермана). 5. Конец III в. н.э. - начало IV в. н.э. К башне XVI со стороны цитадели пристроена опора. В конструкции этого укрепления использованы монументальные архитектурные детали. Они могли быть взяты из развалин здания уничтоженного во время того же землетрясения во время которого снова наклонилась описываемая башня. Сравнивая вышеупомянутое предложение к результатам исследований, осуществляемых Антоновой и Никоновым, нужно, прежде всего, подчеркнуть, что упомянутые исследователи не согласны относительно датирования выделенных ими сейсмических эпизодов. В более раннем, самостоятельном предложении, Антонова выделяет четыре катаклизма, датированных 225-250 г., второй половиной III в., 487 г., а также первой половиной XI в. (АNТОNОVА 1999: 8). В более поздней публикации, выданной никоновым по смерти Антоновой, автор также насчитывает четыре катаклизма, но два первых датированы иначе: конец I в. н.э., а также начало III в. (АNТОNОVА, NIКОNОV 2009: 17). Другие исследователи обращают внимание на два большие землетрясения, первое из которых датируется на I в. до н.э. а второе на III в. н.э. (PANEK ET AL. 2008: 469-471). Сравнивая вышеперечисленные датирования сейсмических волн в Херсонесе с определениями авторов данной разработки стоит обратить внимание, что два первых предложения никонова с 2009 года очень приближены к датированиям, рекомендованным в пунктах 2 и 4. Датирование Антоновой одного из эпизодов второй половиной III в. может отвечать землетрясению, упоминаемому в пункте 5. Подытоживая, нужно подчеркнуть, что наиболее вероятна связь следов с землетрясениями, описанных в первом и четвертом пункте. Указывает на это более широкий горизонт уничтожений и перестроек, наблюдаемых на разных археологических памятниках, в том числе и вне Херсонеса (сравн. АNТОNОVА, NIКОNОV 2009: 21-22). В анализируемых материалах до сих пор не хватает данных для подтверждения известного из литературы землетрясения, которое произошло в I в. до н.э. на Босфоре (сравн. TOLSTIKOV 1999; VINOKUROV, NIКОNОV 1998; 2004). Катаклизм, датированный другими исследователями III в., по-видимому, отвечает волне уничтожений и ремонтов, которые происходили около перелома П/Ш века и были замечены во время исследований на римских постах.
W latach 2005-2006 interdyscyplinarny zespół z Instytutu Archeologii Uniwersytetu Warszawskiego prowadził nieniszczące, nieinwazyjne badania murów obronnych Chersonezu Taurydzkiego. Pracami były objęte odcinki fortyfikacji widoczne na powierzchni gruntu. Pozostałości umocnień analizowano przede wszystkim pod kątem identyfikacji rodzajów budulca (por. KARASIEWICZ-SZCZYPIORSKI 2014 - tekst zamieszczony w tym tomie, 87-112). Przeprowadzono także inwentaryzację i dokumentację pęknięć widocznych na powierzchni murów. Celem tego drugiego projektu była identyfikacja przyczyn obserwowanych uszkodzeń. Poszukiwanie domniemanych śladów trzęsień ziemi na murach obronnych Chersonezu Taurydzkiego rozpoczęto od wykonania dokumentacji fotograficznej oraz rysunkowej dostępnych reliktów architektonicznych. Dokumentacja została następnie porównana z publikowanymi materiałami z innych obszarów sejsmicznych. Analiza zebranych danych potwierdziła, że znaczna część spękań powstała w wyniku wstrząsów sejsmicznych. Dotyczy to dobrze znanych (również z literatury) punktów, takich jak np. jądro baszty XVII oraz dolnych partii sąsiednich kurtyn, przede wszystkim 16 i 19 (Ryc. 1) (por. ANTONOVA, NIKONOV 2009: 18, 20). Głównym elementem prac terenowych były pomiary wykonane bezpośrednio na murach. Na przebadanych odcinkach umocnień dokonano pomiaru ponad 200 spękań. Mierzono ich kąt odchylenia od poziomu za pomocą busoli geologicznej. Następnie zestawiono pomiary wykonane dla poszczególnych kurtyn. Jako formę prezentacji wybrano diagramy rozetowe, z których łatwo można odczytać najczęściej występujące wartości kątów (Ryc. 2-4). Analizując zadokumentowane spękania uwzględniono zarówno wyniki badań eksperymentalnych, jak i udokumentowane przykłady zniszczeń spowodowanych współcześnie. omówione zostały także przypadki domnie-manych zniszczeń sejsmicznych na innych stanowiskach archeologicznych z okolic Chersonezu (por. ANTONOVA, NIKONOV 2009: 21-22). Uwzględniono ślady datowane na okres hellenistyczny i rzymski. W oparciu o przeanalizowane przykłady i opinie prezentowane w publikacjach autorzy niniejszego opracowania proponują wyróżnienie pięciu epizodów sejsmicznych, które pozostawiły różne ślady w zachowanej substancji architektonicznej: 1. Koniec III w. p.n.e. (ew. początek II w. p.n.e.). W tym czasie m.in. pogrubiono basztę XVII w mieście, a także wznoszono tak zwane „pasy przeciw taranom” wokół wież mieszkalnych na chersoneskich farmach. W świetle prezentowanych powyżej rozważań wydaje się bardzo prawdopodobne, że mieszkańcy terytorium wiejskiego Chersonezu obawiali się wstrząsów sejsmicznych, a nie domniemanych scytyjskich taranów. Na przykładzie baszt w Chersonezie stwierdzono różne sposoby pogrubiania murów podczas remontów po trzęsieniach ziemi. Być może z tych samych powodów wzmacniano wieże na okolicznych farmach? Trudno wyobrazić sobie aby fala silnych wstrząsów, która poważnie uszkodziła umocnienia miasta, pozostawiła nietknięte pobliskie zabudowania wiejskie. 2. Lata 60. I w. n.e. Jest to najbardziej prawdopodobna data budowy pierwszego muru zewnętrznego (proteichisma -προτείχιομά), który mógł powstać jako prowizoryczne zabezpieczenie uszkodzonego odcinka umocnień. 3. Lata 10. II w. n.e. Jest to datowanie powiązane z poprzednią propozycją. Najbardziej prawdopodobny moment zasypania międzymurza (peribolos - περίβολος) na odcinku kurtyn 16, 17 i 19, co musiało być powiązane z kolejną przebudową murów przy prawdopodobnym udziale wojsk rzymskich (por. KARASIEWICZ- -SZCZYPIORSKI 2014: 92-93); 4. Przełom II i III w. n.e. W tym czasie dokonano niwelacji i podniesienia poziomu użytkowego oraz gruntownego remontu w wielu obiektach w miejscach stacjonowania garnizonów rzymskich (cytadela w Chersonezie, Bałakława-Kadykovka, Wzgórze Kazackaja. 5. Przełom III i IV w. n.e. Do baszty XVI od strony cytadeli dobudowano przyporę. Do konstrukcji tego wzmocnienia wykorzystano monumentalne detale architektoniczne. Mogły one pochodzić z budowli zniszczonej w czasie tego samego epizodu sejsmicznego, podczas którego ponownie przechyliła się omawiana baszta. Porównując powyższą propozycję z wynikami badań prowadzonych przez Antonową i Nikonowa, trzeba przede wszystkim podkreślić, że wymienieni badacze nie są zgodni co do datowania wyróżnionych przez siebie epizodów sejsmicznych. Wcześniejsza, samodzielna propozycja Antonowej wymienia cztery kataklizmy datowane na 225-250 r. n.e., 2. połowę III w., 487 r. oraz 1. połowę XI w. (ANTONOVA 1999: 8). Późniejsza publikacja wydana przez Nikonowa po śmierci Antonowej także wylicza cztery kataklizmy, z tym że dwa pierwsze są inaczej datowane: na koniec I w. n.e. oraz na początek III w. (ANTONOVA, NIKONOV 2009: 17). Inni badacze zwracają uwagę na dwa duże trzęsienia ziemi, z których pierwsze jest datowane na I w. p.n.e., a drugie na III w. n.e. (PANEK ET AL. 2008: 469-471). Porównując wymienione powyżej datowania wstrząsów sejsmicznych w Chersonezie z ustaleniami autorów niniejszego opracowania warto zwrócić uwagę, że dwie pierwsze propozycje Nikonowa z 2009 roku są bardzo zbliżone do datowań sugerowanych w punktach 2 i 4. Datowanie przez Antonową jednego z epizodów na 2. połowę III w. n.e. może odpowiadać trzęsieniu ziemi wzmian¬kowanemu w punkcie 5. Podsumowując wypada podkreślić, że najbardziej prawdopodobny jest związek z trzęsieniami ziemi śladów opisanych w punkcie pierwszym i czwartym. Wskazuje na to szerszy horyzont zniszczeń oraz przebudów obserwowanych na różnych stanowiskach archeologicznych, także poza Chersonezem (por. ANTONOVA, NIKONOV 2009: 21-22). W analizowanych materiałach brak jak dotąd potwierdzenia dla znanego z literatury trzęsienia ziemi, które miało miejsce w I w. p.n.e. na Bosforze (por. TOLSTIKOV 1999; VINOKUROV, NIKONOV 1998; 2004). Kataklizm datowany przez innych badaczy na III w. n.e. zdaje się natomiast odpowiadać fali zniszczeń i remontów, które miały miejsce około przełomu II i III wieku i zostały zaobserwowane podczas badań na posterunkach rzymskich.