Full-text resources of CEJSH and other databases are now available in the new Library of Science.
Visit https://bibliotekanauki.pl

Results found: 13

first rewind previous Page / 1 next fast forward last

Search results

Search:
in the keywords:  миф
help Sort By:

help Limit search:
first rewind previous Page / 1 next fast forward last
1
Publication available in full text mode
Content available

Тургеневский миф о любви в прозе А. П. Чехова

100%
Собенников А.
Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica
|
2016
|
issue 9
53-59
EN
The article surveys how Ivan Turgenev’s love myth is deconstructed in Anton Chekhov’s prose works. The latter writer presents the myth more often than not in an ironic mode of narration. While Turgenev’s axiology is literary-centric, Chekhov confronts it with his knowledge of gender psychology and “the understanding of what you write about”.
RU
Статья посвящена проблеме деконструкции Тургеневского мифа о любви в прозе А. П. Чехова, где миф представлен, как правило, в ироническом модусе повествования. Литературоцентричной аксиологии И. С. Тургенева Чехов противопоставляет знание гендерной психологии, «понимание того, о чем пишешь».
2

Ewolucja i dewolucja pamięci historycznej na Ukrainie: II wojna światowa

89%
Гриневич В.
Miscellanea Posttotalitariana Wratislaviensia
|
2013
|
vol. 1: Między pamięcią a zapomnieniem. Trauma postkomunistyczna
55 -78
EN
Thе article is devoted to the issue of the formation, in contemporary Ukraine, of the new models of historical memory concerning the events of World War II. This is the result of the complex and controversial deconstruction of old historical myths, and the emergence in the popular consciousness of new historical myths. Special attention is devoted to the mutual influences of mass social consciousness, efforts by politicians to use this issue to gain public support, and research conducted by professional scholars-historians.
3
Publication available in full text mode
Content available

Петербургская лирика Александра Кушнера в системе сверхтекста русской литературы

89%
Sadzińska E., Uniwersytet Łódzki W. F.
Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica
|
2015
|
vol. Zeszyt specjalny 2015
RU
Статья посвящена феномену сверхтекста, его характеристике и классификациям. Осо- бое внимание уделяется Петербургскому тексту Александра Кушнера. Рассматриваются клю- чевые для данного сверхтекста образы и их репрезентации в лирике Кушнера, а также делает- ся попытка определить характер диалога со сложившейся литературной традицией.
EN
The paper is devoted to the phenomenon of a supertext, its characteristics and typology. Particular attention is paid to the ‘Petersburg text’ in the oeuvre of Alexander Kushner. The author analyzes key images of the ‘Petersburg text’ in Russian literature and their representations in the poetry of Kushner, trying to determine the nature of his dialogue with the earlier literary tradition.
4
Publication available in full text mode
Content available

Centaury Andrieja Biełego

89%
Malej I.
Zoophilologica. Polish Journal of Animal Studies
|
2020
|
issue 6
143-160
RU
Андрей Белый, как и большинство русских символистов, перенимал и транспонировал в свое творчество мифических персонажей и сюжеты, в особенности, родом из античности. Кентавры ведут свою родословную из греческой мифологии и чаще всего изображаются в виде гибридных существ (полулюдей-полуживотных). В восприятии Белого они становятся символом двойственной природы человека, страдание которого проистекает из одновременной принадлежности двум мирам: людей и животных, материи и чувств, духа и низменных влечений. Кентавры – это для поэта братья, с которыми он чувствует органическую связь и которых он напрасно призывает. В произведениях Белого образ этих мифологических существ служит элементом художественной игры с читателем (через аналогию с «играми кентавров»), благодаря которой становится возможным уяснение отношения поэта к мифу об этих существах, к окружающей действительности, и в конце концов – к самому себе. Сам же миф раскрывает свой философский, психологический и герменевтический потенциал. Поэтому присутствие кентавров у Белого имеет многоуровневый характер, который зиждется на взаимопроникновении привычного и чужого, прирученного и дикого, реального и космического. Все это определяет трансгрессивное качество мифа о кентаврах в творчестве русского символиста.
EN
Andrei Bely, like most Russian symbolists, absorbed and transposed mythical characters and stories into his work, especially those born in the ancient times. Centaurs derive their origins from Greek mythology and are most often presented as hybrid creatures (half man, half animal). In Bely’s view, they become a symbol of the dual nature of man who struggles with suffering resulting from the simultaneous belonging to two worlds: humans and animals, matter and senses, spirituality and dark urges. In Bely’s works, the image of these mythical animals serves as an element of an artistic game with the recipient (by analogy to the “games of centaurs”), in the course of which it becomes possible to read the artist’s attitude to the myth about these animals, to the surrounding reality, and finally – to oneself. The myth itself reveals its philosophical, psychological and hermeneutical potential. That is why in Bely’s works the presence of centaurs has a multidimensional character, built on the interpenetration of the tame and the alien, tempered and wild, real and cosmic. All this determines the transgressive quality of the myth of centaurs in the work of the Russian symbolist.
5
Publication available in full text mode
Content available

The Problem of Sincerity and Insincerity in Literature

89%
Katsman R.
Iudaica Russica
|
2021
|
issue 1(6)
131-146
RU
В статье искренность и неискренность рассматриваются как риторические категории, и при этом предпринимается попытка избежать ошибочного отождествления искренности с правдивостью и риторики с поэтикой, с одной стороны, а также не менее ошибочного отождествления искренности с перформативностью и риторики с манипуляцией, с другой. Анализ приводит к развертыванию целого спектра форм (не)искренности, который демонстрирует свою эффективность при анализе литературных текстов (приводится ряд примеров из русской и еврейской литературы). Далее поясняется, каким образом искренняя речь воспринимается и оценивается читателем в качестве мифического, миметического и метафорического образа истины
PL
W artykule szczerość i nieszczerość traktowane są jako pojęcia retoryczne. Autor stara się uniknąć błędnego utożsamiania szczerości i prawdziwości oraz retoryki i poetyki, a także równie błędnego utożsamiania szczerości i performatywności oraz retoryki i manipulacji. W analizie zastosowano całe spektrum odmian (nie)szczerości, które okazują się przydatne w badaniach tekstów literackich (przywołano wiele przykładów z literatury rosyjskiej i żydowskiej). Wyjaśniono również dlaczego czytelnik postrzega i uznaje szczerą wypowiedź za mityczny, mimetyczny i metaforyczny obraz prawdy.
6
Publication available in full text mode
Content available

Мифологема «белый камень» в поэтике Иннокентия Анненского

88%
Шелогурова Г.
Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica
|
2016
|
issue 9
61-72
EN
The mythologem ‘white stone’ seems to be one of the most significant motifs in Innokenty Annensky’s poetics. In the article an attempt has been made to demonstrate a close connection between Annensky’s ‘white stone’ and the island of Leucas (Lefkada), – a famous mythological topos of Greek culture. The author proceeds from the ‘artistic semantics’ of this island (the cult od Apollo, Sapho’s legend) on the one hand, and from the concept of oblivion, strongly associated with this place (Homer, Odyssey, 24, 11), on the other.
RU
Мифологема «белый камень» представляется весьма значимой в творчестве Иннокентия Анненского. В статье прослеживается эллинская генеалогия данного образа и рассматривается его символика в лирике, критической прозе и драматургии поэта.
7
Publication available in full text mode
Content available

МИФ, МИРОВОЕ ВРЕМЯ И МОДЕЛИ ПРОСТРАНСТВА В ПОСТМОДЕРНИСТСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ В. ПЕЛЕВИНА

75%
Dohnal J., Abaganova A.
Porównania
|
2018
|
vol. 23
|
issue 2
151-172
EN
This article focuses on one of the themes of Pelevin’s creative work – the category of myth. The myth is investigated in all its forms, variations and transformations from classical mythology (God Ra) to modern social, political to vampire mythology. Modern mythology is an instrument of socialization of a mass man, and manipulation of his consciousness. Myth, by virtue of many times repeated frequency, changes the category of time in the unfolding of the plot in the works of postmodernists. The problem of determining the status and role of myth in the work of V. Pelevin is studied. Pelevin uses in his novels such a feature of his poetics as «neomythologism» – the intertextual borrowing of certain elements of archaic structures of myths or meta-stories. Mythological time replaces the objective historical time, since actions and events are represented as prototypes in the novel.
RU
В данной статье рассматривается одна из тем творчества Виктора Пелевина – миф. Исследуется миф с учетом всех его форм, вариаций и трансформаций от классической мифологии (Бог Ра), современной социальной, политической до вампирской мифологии. Миф, в силу тематизированной возможности многократной повторяемости, модифицирует категорию времени в развертывании сюжета в произведениях постмодернистов. В статье изучается проблема определения статуса и роли мифа в творчестве В. Пелевина. Делается вывод о том, что миф является фундаментальной категорией многих романов Пелевина. Писатель использует в романах такую особенность своей поэтики, как «неомифологизм» – межтекстовое заимствование некоторых элементов архаических структур мифов или мета-историй. Объективное историческое время заменяется мифологическим временем, поскольку действия и события представлены в романе как прототипы.
8
Publication available in full text mode
Content available

Rola i znaczenie ideałów w życiu społeczno-politycznym w XXI wieku

71%
Wójtowicz R.
Wschodni Rocznik Humanistyczny
|
2019
|
vol. XVI (2019)
|
issue 1: Filozofia: Lwów-Preszów-Rzeszów
27-38
PL
Niniejszy artykuł to próba wskazania jakie znaczenie i funkcje pełnią ideały w życiu społeczno-politycznym na początku XXI wieku. Ideały jako wartości zasadnicze, które należy urzeczywistnić, wyznaczają kulturowy horyzont działań jednostki i społeczeństwa. Jednakże ich „atrakcyjność” sprawia, że traktowane są instrumentalnie celem realizacji partykularnych interesów politycznych. Ideały w życiu społeczno-politycznym pełnią rolę mitów, natomiast mityczna organizacja świata jest w kulturze stale obecna.
EN
The article is an attempt to show what significance and functions fulfill ideals in socio-political life at the beginning of the 21st century. Ideals as fundamental values, that should be realized, set the cultural horizon for the activities of the individual and society. However, their “attractiveness” makes that they are treated instrumentally to pursue particular political interests. Ideals in socio-political life play the role of myths, while the mythical organization of the world is constantly present in culture.
RU
Эта статья является попыткой показать, какое значение и функции выполняют идеалы в социальной и политической жизни в начале XXI века. Идеалы как фундаментальные ценности, которые должны быть реализованы, устанавливают культурный горизонт для деятельности человека и общества. Однако их «привлекательность» означает, что с ними обращаются инструментально, чтобы преследовать определенные политические интересы. Идеалы в общественно-политической жизни играют роль мифов, а мифическая организация мира постоянно присутствует в культуре.
9
Publication available in full text mode
Content available

Аналіз та деконструкція основних ідеологем доктрини «Русский Мир»

71%
Зборовська К.
Studia Orientalne
|
2022
|
issue 4(24)
95-114
RU
В статье анализируются три выдающихся идеологии учения о «русском мире»: миф о том, что «православие есть основой русской идентичности»; миф об открытости и доброжелательном отношении русского народа к другим этносам и религиям, и миф о евразийской/русской цивилизации, противостоящей «гнилому» Западу. Существование этих идеологии в информационно-символическом поле Украины и мира, манипулирование ими и помещение их в актуальный контекст украинского культурного пространства приводит к искаженному восприятию отношений между Россией и Украиной и войны между ними. В статье предпринята попытка выявить те искажения и смысловые подмены, которые онтологически содержатся в идеологиях «русского мира» и которые могут быть проанализированы как типичные ошибки в контексте теории аргументации. Данное исследование направлено на разработку условного «словаря» мифологов «русского мира», который можно было бы использовать в ходе тотального информационного противостояния. В качестве базовой идеологии авторша выбрала миф «Православие – основа русской идентичности» потому, что, во-первых, большинство других идеологий выводятся из этого тезиса с помощью умелых смысловых манипуляций. Во-вторых, этот миф интерпретируется и используется русскими идеологами в различных контекстах. На основе анализа этого и двух других мифов авторша делает вывод, что идеология «русской меры» не соответствует определению критериев ясности, однозначности; значения его ключевых понятий максимально вариативны в зависимости от контекста, используются с подменой значения в общих формулировках, не предусматривающих уточнения нестандартного употребления термина; происходит подмена идентичностей, что дает возможность манипулировать историческими фактами и памятью народа; такие неформальные логические ошибки, как обращение к силе, альтернатива страху, ложный шотландец, оптовый торг, отравление источника, всегда используются российскими идеологиями в их аргументативной практике. В процессе выявления алогичности и парадоксальности этих мифов выясняется, что сама суть этих мифов существенно способствует кризису русской культуры и политики, что говорит о тех же идеологах, которые прославляют мессианскую роль России. Этот массив идеологических мифов нельзя назвать сбалансированной системой политических догм, а скорее ризоматической системой манипуляции, текучесть которой обеспечивает ее способность уклоняться от контраргументов и выявлять исторические подмены.
EN
The article analyses the three prominent ideologues of the doctrine of “Russian world”: the myth that “Orthodoxy is the basis of an identity”; the myth of the openness and friendly attitude of the Russian people to other ethnic groups and religions, and the myth of the Eurasian/Russian civilisation that opposes the “rotten” West. The existence of these ideologues in the information and symbolic field of Ukraine and the world, manipulating them, and placing them in the actual context of the Ukrainian cultural space, lead to a distorted perception of relations between Russia and Ukraine and the war between them. The article attempts to reveal those distortions and semantic substitutions ontologically contained in the ideologies of the “Russian world”, which can be analysed as typical errors in the context of the argumentation theory. The study aims to develop a conditional “dictionary” of mythologists of the “Russian world”, which could be used during an all-out information confrontation. The author chose the myth “Orthodoxy – the basis of Russian identity” as the basic ideology because, firstly, most other ideologies derive from this thesis with the help of skilful semantic manipulations. Secondly, this myth is interpreted and used by Russian ideologues in various contexts. Based on the analysis of this and two other myths, the author concludes that the ideology of the “Russian measure” does not meet the definition of the criteria of clarity and unambiguity; the meanings of its key concepts are as variable as possible, depending on the context, used with the substitution of meaning in general formulations, which do not provide for clarification of non-standard use of the term; there is a substitution of identities, which makes it possible to manipulate the historical facts and memory of the people; such informal logical errors as recourse to force, alternative to fear, false Scotsman, wholesale bargaining, and source poisoning are always used by Russian ideologues in their argumentative practices. In the process of revealing the illogicality and paradoxical nature of these myths, it turns out that the very essence of these myths significantly contributes to the crisis of culture and politics, which speaks of the same ideologues who glorify the messianic role of Russia. This array of ideological myths cannot be called a balanced system of political dogmas but rather a rhizomatic system of manipulation, the fluidity of which provides its ability to evade counter-arguments and identify historical substitutions.
10

Філософія життя й смерті в романістиці Галини Пагутяк

71%
Zhukovska H.
Slavica Wratislaviensia
|
2019
|
vol. 168
173-183
EN
Philosophy of life and death in Halyna Pahutiak’s novels Halyna Pahutiak represents neo-gothic prose in contemporary Ukrainian literature. Her mystical and highly original novels (Servant of Dobromil, Uriah Gothic, and Enchanted Musicians) contain themes such as the oppositions of life/death, real/unreal, real/mythological. Pahutiak’s prose is hermetic and often involves the theme of the confession of an individual trying to find herself in the depths of her soul to understand the meaning of her existence and the universe. The philosophical concept of life/death in this artistic discourse also involves other contradictions, such as as world/anti-world (God’s world/devil’s world), good/evil, paradise/hell, immortality/passage.
RU
Философия жизни и смерти в романистике Галины Пагутяк Галина Пагутяк — создатель неоготической прозы в современной украинской литературе. Тесное сочетание жизни и смерти, реального и мифологического, мистическое наполнение текстов — неотъемлемые признаки оригинального художественного мира ее романов Слуга с Добромиля, Уризька готика, Зачарованные музыканты. Проза Галины Пагутяк — герметична, в ее основе лежит часто исповедь личности, которая пытается найти себя в глубинах собственной души и понять смысл своего существования во Вселенной. Определяющим в художественном дискурсе является философский концепт — жизнь/смерть, который модифицируется как мир/антимир (мир Божий/мир дьявольский), добро/зло, рай/ад, бессмертие/кратковременность и тому подобное.
11
Publication available in full text mode
Content available

Berzłoj – niesamowici wilkoludzie, czyli czeczeńska likantropia

71%
Filipczyk K.
Zoophilologica. Polish Journal of Animal Studies
|
2023
|
issue 1 (11)
1-13
RU
Данная статья посвящена топосу волка и трем «мифо-ритуальными сценариями Волка» в чеченской культуре, т. е. происхождению от ликоморфного Предка, актуализации изначального мифологического событья и воинской инициации. Эти сценарии реализуются в песне Аварское село современного чеченского барда Тимура Муцураева, в которой мотив «воинской ликантропии» является реактуализацией чеченского народного мифа о волчице. В ходе анализа особенно важна категория das Unheimliche (жуткое) Зигмунда Фрейда, с помощью которой можно выявить новые значения образа отождествления себя с волками в сознании чеченцев и их борьбы.
EN
The main objective of the paper is to examine the three “mythico-ritual scenarios of the Wolf ” in Chechen culture: the lycomorphic mythical Ancestor, actualization of a primordial event and military initiation. Elements of these scenarios may be observed in the song Аварское село by the contemporary Chechen bard Timur Mutsuraev. The military initiation presented in the song re-actualizes the Chechen myth of the She-Wolf. The phenomenon of the wolfish identity of the Chechens and their struggle are analyzed in the context of Sigmund Freud’s category of das Unheimliche (the uncanny).
PL
Artykuł poświęcony jest toposowi wilka i trzem "mityczno-rytualnym scenariuszom Wilka" w kulturze czeczeńskiej: to pochodzenie od likomorficznego Przodka, aktualizacja mitycznego czynu i inicjacja bojowa. Scenariusze te można zaobserwować w pieśni Аварское село współczesnego czeczeńskiego barda Timura Mucurajewa. Motyw "bitewnej likantropii" stanowi w niej reaktualizację czeczeńskiego mitu o wilku. W utworze tym ważną rolę pełni kategoria niesamowitości (das Unheimlische) Zygmunta Freuda - kontekst ten pozwala odsłonić nowe znaczenia obrazów wilczej tożsamości Czeczenów i ich walki.
12
Content available remote

В круге эротизма Ф.М. Достоевского: мифы и факты

71%
Padsasonny S.
Studia Rossica Gedanensia
|
2019
|
issue 6
125-134
EN
The paper considers examples of eroticism in the biography and heritage of F.M. Dostoevsky. The author of the publication turns to well-known and new studies, makes novel comparisons through analysis of facts and myths. This paper does not provide the final answer, but rather proposes new questions, the answer to which will depend on the methodology of further research. The personality of the writer appears as ambiguous and contradictory, which is reflected in his polyphonic literary works. In addition, the author has become an attribute of the postmodern worldview, which decreases the clarity of understanding.
RU
В статье рассмотрены примеры эротизма в биографии и творчестве Ф.М. Достоевского. Автор публикации обращается к известным и новым исследованиям, производит нетипичные сопоставления через анализ фактов и мифов. Данная публикация не является окончательным ответом, а, скорее, ставит новые вопросы, ответ на которые будет зависеть от методологии дальнейших исследований. Личность писателя предстает неоднозначной, противоречивой, что отражено и в полифоническом творчестве. К тому же, автор стал атрибутом постмодернистской картины мира, что удаляет от однозначности понимания.
13
Publication available in full text mode
Content available

Romantyzm, mit i archetyp (wśród idei i struktur Kunigasa. Powieści z podań litewskich Józefa Ignacego Kraszewskiego)

63%
Prymak-Sawic A.
Bibliotekarz Lubelski
|
2020
|
issue 63
93-115
EN
Józef Ignacy Kraszewski devoted a great deal of space in his literary works to historical Lithuania. The novel Kunigas, written at the end of his life, is also evidence of this fascination. It creatively updates the great themes of Romanticism, even though it chronologically belongs to the period of Positivism. Kunigas. Powieść z podań litewskich [Kunigas. Novels from Lithuanian legends] is proof of the vitality of Romantic ideals and their attractiveness, because to this day the novel still enjoys unremitting popularity among Lithuanian readers. Р
RU
Иосиф Игнатий Крашевский много места в своем литературном творчестве уделял исторической Литве. Свидетельством этого увлечения является также роман Кунигас, написанный в конце его жизни, который творчески актуализирует великие темы романтизма, несмотря на то, что он хронологически относится к периоду позитивизма. Кунигас. Роман из литовской старины доказывает жизненность романтических идей и их привлекательность, ведь роман до сих пор пользуется неослабевающим интересом литовских читателей.
first rewind previous Page / 1 next fast forward last
JavaScript is turned off in your web browser. Turn it on to take full advantage of this site, then refresh the page.