Search results

1

Историко-культурный дискурс „мифа жертвоприношения” в сопоставительном плане

100%

Inanyr E.

Slavica Wratislaviensia

|

2018

|

vol. 166

505-510

EN

Historical and cultural discourse of “myth of sacrifice” in the comparative plan The aim of the article is to investigate the myth of sacrifice in socio-cultural context, which could be defined as universal rather than a specific national one. It also examines the topos of its manifestations in literary life of the neighbors: Russian, Bulgarian and Tatar. Therefore, the selected texts are presented mainly through those characteristics, which are proven to be points of intersection for the general background of mythopoetics and peculiarity of each national model. Particular folklore and literary works are scrutinized from intertextual perspective. The study focuses also on some definitions that are believed to have great significance for genealogy of punishment and its variety — “blood revenge”.

BG

Исторически и културен дискурсна „мита за жертва” в сравнителен план Целта на това изследване е да разгледа мита за наказанието в един социално-духовен контекст, който може да бъде означен по-скоро като универсален, отколкото като конкретно-национален, а също така да се потърси топоса на неговите прояви в литературния живот на съседните народи: руския, българския и турския. Затова избраните текстове са представени главно чрез онези характеристики, които се оказват пресечни за общия фон на митопоетиката и конкретиката на всеки един национален модел. В тези параметри са разгледани отделни фолклорни и литературни творби в интертекстуални отношения. Във фокуса на изследването попадат също така и някои дефиниции, които по наше мнение са важни за генеалогията на наказанието и неговата разновидност „кръвното отмъщение”.

2

Rosyjski system penitencjarny w ujęciu wybranych polskich i rosyjskich opracowań

80%

Pierzchała K.

Nowa Polityka Wschodnia

|

2017

|

vol. 4(15)

60-76

EN

The object of the article are aspects of penitentiary system of Russian Federation based on two pints of view: Polish and Russian. The aim is to highlight the essence, the content and range but also conditioning and tendencies for changes in the context of international ambitions and role of Russia but also widely knowing term like security of nation I case of penitentiary system of such country. Popularised and worked out in 2006 by European Prison Rules (Recommendations Rec (2006)2) the idea of normalisation, meaning minimalization some effects of imprisonment, will have a long way to find appropriate using in Russian penitentiary practice, which is directed mostly on giving a penalty for somebody. It is such seen both by the society and the government. The most accurate opinion is management policy of Federal Prison Service became as it were the model of country in which monopoly to rule belong to weight structures. In all, there is no humanisation of current justice, because the cult of prison is constantly observed and judicial reform transpired strongly illusory. The lack of control for penitentiary system by the social organisation is the effect of many omissions. In the source literature is appeared many opinions that in Russia the prison culture permeated to the every spheres of life.

RU

Темой статьи являются аспекты пенитенциарной системы Российской Феде- рации, учитывающие две точки зрения: российскую и польскую. Цель ста- тьи состоит в том, чтобы определить сущность, содержание и объем, а также условия и тенденции перемен в контексте международных амбиций и роли России, а также широкой концепции национальной безопасности в контек- сте пенитенциарной системы страны. Разработанные в 2006 году Европейские тюремные правила (Рекоменда- ция Rec (2006) 2), пропагандирующие девиз нормализации, который при- водит к минимуму действий лишения свободы, ещё долго не найдёт при- менения в российской пенитенциарной практике, которая ориентирована в первую очередь на наказание. Таким образом это воспринимается как со стороны власти, так и общества. Наиболее точным представляется мнение о том, что политика управле- ния Федеральной службы исполнения наказаний стала своего рода моделью страны, в которой монополию на управление имеют силовые структуры. В общей сложности, не существует гуманизации современного правосудия, потому что до сих пор можно наблюдать культ тюрьмы, а судебная реформа оказалась весьма иллюзорной. Отсутствие контроля пенитенциарной систе- мы со стороны общественных организаций является причиной многих упу- щений.

3

Kara łączna po nowelizacji Kodeksu karnego z 20 lutego 2015 r.

80%

Gałązka M.

Studia Prawnicze KUL

|

2015

|

issue 4 (64)

31-56

PL

Przedmiotem artykułu jest kara łączna po nowelizacji Kodeksu karnego z 20 lutego 2015 r. Nowelizacja ta wprowadziła daleko idące zmiany w zakresie polskiego modelu kary łącznej, czyniąc go jeszcze bardziej korzystnym dla sprawcy wielu przestępstw. Wśród przesłanek orzekania kary łącznej usunięta została granica pierwszego wyroku za którekolwiek ze zbiegających się przestępstw. Ustanowiono również zasadę nierozwiązywalności kary łącznej. Ponadto nowa ustawa wprowadza do Kodeksu karnego dyrektywy wymiaru kary łącznej i kilka drobniejszych zmian, związanych głównie z modyfikacjami innych rozdziałów Kodeksu karnego.

EN

The article concerns the issue of aggregate penalty after the 20th February 2015 amendment of the Criminal Code. This amendment introduced important changes to the Polish model of aggregate penalty, making it even more beneficial to the perpetrator of several offences. Among prerequisites of imposition of an aggregate penalty, it eliminated the limit of the first judgment rendered with regard to any of concurring offences. It also constituted the rule of the indissolubility of aggregate penalty. Besides, the new act introduced into the Criminal Code the directives of the imposition of the aggregate penalty and a few minor changes, mainly connected with amendments of others chapters of the Code.

RU

Предметом статьи является oбщее наказание после изменений уголовного кодекса от 20 февраля 2015 г. Oни внесли далеко идущие изменения в сфере польский модели общего наказания, изменяя ее на более благоприятнойую для лица, совершившего несколько преступлений. Среди условий для общего наказания было удалено границу первого приговора зa любое из преступлений. Установлено тоже принцип не разделения общего наказания. Кроме того, новый закон вводит в уголовный кодекс директивы размера общего наказания и несколько незначительных изменений, в основном связаных с изменениями других глав Уголовного кодекса.

4

Modyfikacja ustawowego zagrożenia karą poprzez art. 37a Kodeksu karnego (wybrane zagadnienia)

71%

Sakowicz A.

Studia Prawnicze KUL

|

2015

|

issue 3 (63)

43-61

PL

Problematyka artykułu koncentruje się na istocie art. 37a Kodeksu karnego, który przewiduje modyfikację ustawowego zagrożenie karą. Przepis ten stanowi, że w sytuacji, gdy ustawa przewiduje zagrożenie karą pozbawienia wolności nieprzekraczającą 8 lat, sąd może zamiast tej kary orzec karę grzywny albo karę ograniczenia wolności. Autor podejmuje próbę wyjaśnienia charakteru normy wyrażonej w art. 37a KK, jej relacji w stosunku do art. 58 § 1 KK oraz możliwości dalszego twierdzenia w kontekście obu wskazanych przepisów, że kara pozbawienia wolności stanowi ultima ratio. Rozważania prowadzą do wniosku, że norma prawna wyrażona w art. 37a KK nie jest dyrektywą sądowego wymiaru kary, lecz stanowi modyfikację normy sankcjonującej, dekodowanej na podstawie sankcji wynikającej z przepisu typizującego czyn zabroniony.

EN

The article concerns the legal nature of the Article 37a of the Criminal Code in account with the modification of the regulations on penalties and the principles of their size. Its regulation providing a possibility to use non-custodial penalties in these cases where the act provides for a prison sentence of maximum eight years. The author tries to explain the nature of the norm resulting from art. 37a of the Code, its relationship to art. 58 § 1 of the Criminal Code as well as verify the statement that due to the content of both the norms (subject to total interpretation) a prison sentence does not have to be perceived as ultima ratio. The analysis leads to a conclusion that the norm included in art. 37a of the Criminal Code is not a court sentencing guideline but means a modification of the statutory penalty range that determines the range of standardizing the sanctioning norm, decoded based on the sanction resulting from the regulation establishing an offence.

RU

Cтатья 37а Уголовного кодекса предусматривает изменениe правовой угрозы наказания. Это положение гласит что, когда закон предусматривает наказание в виде лишения свободы не превышающий восемь лет, суд может вместо этого наказания приговорить к ограничению свободы или к штрафу. Автор пытается объяснить характер нормы, представленной в статье 37а Уголовного кодекса с точки зрения его отношения к ст. 58 § 1 Уголовного кодекса, а также возможности дальнейших аргументов в контексте обоих этих положений, что тюремное заключение является ultima ratio. Рассмотр приводит к выводу, что правовая норма, выраженная в ст. 37а Уголовного кодекса не является директивой судебного наказания, а является модификацией санкции, вытекающей из нормы регулирующей преступление.

Refine search results

2 Studia Prawnicze KUL

1 Nowa Polityka Wschodnia

1 Slavica Wratislaviensia

1 Gałązka M.

1 Inanyr E.

1 Pierzchała K.

1 Sakowicz A.

1 2018

1 2017

2 2015

Историко-культурный дискурс „мифа жертвоприношения” в сопоставительном плане

Rosyjski system penitencjarny w ujęciu wybranych polskich i rosyjskich opracowań

Kara łączna po nowelizacji Kodeksu karnego z 20 lutego 2015 r.

Modyfikacja ustawowego zagrożenia karą poprzez art. 37a Kodeksu karnego (wybrane zagadnienia)