Full-text resources of CEJSH and other databases are now available in the new Library of Science.
Visit https://bibliotekanauki.pl

Results found: 7

first rewind previous Page / 1 next fast forward last

Search results

Search:
in the keywords:  уголовное право
help Sort By:

help Limit search:
first rewind previous Page / 1 next fast forward last
1
Publication available in full text mode
Content available

Porzucanie zwierząt jako przestępstwo w polskim porządku prawnym

100%
Polak-Kruszyk A.
Zoophilologica. Polish Journal of Animal Studies
|
2020
|
issue 6
425-436
RU
В статье предпринята попытка показать уголовные последствия для людей, бросающих животных, в соответствии с польским законодательством. Цель данной статьи – представить оставление животных как одну из форм жестокого обращения с животными. Статья систематизирует применимые меры наказания с учетом польского уголовного законодательства. Кроме того, будет затронута и проблема оставления животных на основании польского гражданского законодательства, включая правовой статус животных в правовых и материальных отношениях. В конечном итоге будут обсуждаться трудности, связанные с доказательством, с учетом существующей судебной практики и результатов эмпирических исследований, проведенных в последние годы.
EN
The article will attempt to show criminal consequences against people who abandon animals according to the Polish law. What is more, the purpose of this paper is to show animal abandonment as one of animal cruelty crimes. In addition, it will systematize applicable penalties taking into consideration Polish criminal law. All in all, it will present animal abandonment according to the Polish civil law, including animals’ legal status in area of property law and movable possessions. To sum up, the article will discuss difficulties which may cause taking of evidence against this kind of criminals, due to actual judicial practice and data of the empirical study.
2
Content available remote

Kara łączna po nowelizacji Kodeksu karnego z 20 lutego 2015 r.

80%
Gałązka M.
Studia Prawnicze KUL
|
2015
|
issue 4 (64)
31-56
PL
Przedmiotem artykułu jest kara łączna po nowelizacji Kodeksu karnego z 20 lutego 2015 r. Nowelizacja ta wprowadziła daleko idące zmiany w zakresie polskiego modelu kary łącznej, czyniąc go jeszcze bardziej korzystnym dla sprawcy wielu przestępstw. Wśród przesłanek orzekania kary łącznej usunięta została granica pierwszego wyroku za którekolwiek ze zbiegających się przestępstw. Ustanowiono również zasadę nierozwiązywalności kary łącznej. Ponadto nowa ustawa wprowadza do Kodeksu karnego dyrektywy wymiaru kary łącznej i kilka drobniejszych zmian, związanych głównie z modyfikacjami innych rozdziałów Kodeksu karnego.
EN
The article concerns the issue of aggregate penalty after the 20th February 2015 amendment of the Criminal Code. This amendment introduced important changes to the Polish model of aggregate penalty, making it even more beneficial to the perpetrator of several offences. Among prerequisites of imposition of an aggregate penalty, it eliminated the limit of the first judgment rendered with regard to any of concurring offences. It also constituted the rule of the indissolubility of aggregate penalty. Besides, the new act introduced into the Criminal Code the directives of the imposition of the aggregate penalty and a few minor changes, mainly connected with amendments of others chapters of the Code.
RU
Предметом статьи является oбщее наказание после изменений уголовного кодекса от 20 февраля 2015 г. Oни внесли далеко идущие изменения в сфере польский модели общего наказания, изменяя ее на более благоприятнойую для лица, совершившего несколько преступлений. Среди условий для общего наказания было удалено границу первого приговора зa любое из преступлений. Установлено тоже принцип не разделения общего наказания. Кроме того, новый закон вводит в уголовный кодекс директивы размера общего наказания и несколько незначительных изменений, в основном связаных с изменениями других глав Уголовного кодекса.
3
Publication available in full text mode
Content available

Криминализация нарушения права на защиту как средство его обеспечения (опыт национального нормотворчества)

80%
Zhytnyi O., Spiridonov M., Vasyliev A.
Przegląd Europejski
|
2021
|
vol. 1
191-199
EN
The opportunity of admission of the right to defence as an independent object of criminal law protection is analysed in this article. Such opportunity has been considered with the reference to the procedural, constitutional, international law and European aspects of the value of this right. The system-structural, dialectical and comparative methods, as well as the axiological (value) approach were chosen as a methodology for the implementation of the research task. The potential models of criminalisation of violation of the right to defence have been identified as a result.
RU
Аннотация B статье рассматривается возможность признания права на защиту самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны с учетом процессуальных, конституционных, международно-правовых и общеевропейских аспектов его ценности. В качестве методологического инструментария для реализации исследовательской задачи выбраны системно-структурный, диалектический и компаративный методы, а также аксиологический (ценностный) подход. В результате исследования выявлены возможные модели криминализации нарушений права на защиту.
4
Publication available in full text mode
Content available

Wymuszone małżeństwo w wyniku porwania w krajach Azji Centralnej

80%
Milkowski K. M.
Nowa Polityka Wschodnia
|
2017
|
vol. 4(15)
190-204
EN
It would seem that the twenty-first century is a time in which the marriage is concluded only with love, and the woman herself can decide whom she will marry. Author of the paper presents the phenomenon which is the abduction of women for marriage. History proves that kidnapping wives have been practiced all over the world. Today, this tradition has survived primarily in Central Asia. The phenomenon of forced marriages by abduction occurs in Kyrgyzstan, Kazakhstan, Turkmenistan, Tajikistan and Uzbekistan. Bride kidnapping is a violation of basic human rights. This state of Central Asia are signatories to the Universal Declaration of Human Rights, the International Covenant on Civil and Political Rights and the Convention on the Elimination of All Forms of Discrimination against Women, which forbid this type of acts It should combat all manifestations of this kind of phenomena in the world. The publication shall define the phenomenon. Central Asian states bound by many treaties, but has not led to the introduction of effective legislation. In the publication the author shall identify the factors that influence the perpetrator. Presented are also criminal law in these countries. It is worth noting that as a result of the occurrence of this kind of inhumane phenomenon occurs very frequently that the injured person is a child.
RU
Может казаться, что XXI век – это время, когда бракосочетания возможны только по любви, а женщина может сама решить, за кого выйти замуж. Автор данной публикации представляет явление похищения женщин с целью бракосочетания. История подтверждает, что похищения жён практиковали во всём мире. Сегодня эта традиция сохранилась, прежде всего, в Средней Азии. Явление принудительных браков посредством похищения женщин вы- ступает в Киргизстане, Казахстане, Туркменистане, Таджикистане и Узбеки- стане. Принудительный брак посредством похищения является нарушением основных прав человека. Государства Центральной Азии – это сигнатарии Всеобщей Декларации Прав Человека, Международного пакта о граждан- ских и политических правах, а также Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, которые запрещают подобные дей- ствия. Нужно бороться со всеми возможными проявлениями подобных ак- тов в мире. В публикации автор даёт определение данного явления. Государ- ства Центральной Азии связаны многими международными договорами, но это не приводит к внедрению эффективных юридических норм. В публика- ции автор указывает факторы, которые влияют на преступника. Также в пу- бликации представлены статьи закона уголовного права в указанных го- сударствах. Стоит обратить внимание, что в результате проявлений таких нечеловеческих действий очень часто пострадавшими становятся дети.
5
Content available remote

Dozór elektroniczny jako instrument polityki karnej. Wybrane uwagi na kanwie nowelizacji Kodeksu karnego i Kodeksu karnego wykonawczego

80%
Zgoliński I.
Studia Prawnicze KUL
|
2015
|
issue 4 (64)
89-102
PL
Niniejszy artykuł odnosi się do stosunkowo nowej instytucji, jaką jest dozór elektroniczny. Autor analizuje rozwiązania obowiązujące w stanie prawnym obowiązującym do 30 czerwca 2015r., jak i rozwiązania kolejne, które weszły w życie z dniem 1 lipca 2015 roku i zmieniły dotychczasowy model. Postuluje także dalszą modyfikację przepisów, w kierunku zwiększenia możliwości zastosowania dozoru elektronicznego w szeroko rozumianym prawie karnym oraz prognozuje stały, sukcesywny wzrost znaczenia tej instytucji.
EN
This article refers to the relatively new institution of electronic monitoring. The author analyzes the solutions applicable in the prior legal status and new solutions, which were implemented on July 1, 2015, and changed the existing model. The author also proposes a further modification of the rules towards increasing the possibility of using electronic monitoring in the broadly interpreted criminal law, and forecasts steady, gradual increase of the importance of this institution.
RU
Данная статья относится к системе электронного надзора. Автор анализирует положения, существующие в правовом порядке до 30 июня 2015 г., а также положения, которое вступили в силу с 1 июля 2015 г. и изменили предыдущую модель. Кроме того, автор предлагает дальнейшую модификацию правил с тем, чтобы увеличить возможность использования электронного надзора в уголовном праве и прогнозирует постепенное увеличение важности этих положений
6

Криминализация нарушения права на защиту как средство его обеспечения (опыт национального нормотворчества)

80%
Zhytnyi O., Spiridonov M., Vasyliev A.
Przegląd Europejski
|
2021
|
issue 1(59)
191-199
RU
B статье рассматривается возможность признания права на защиту самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны с учетом процессуальных, конституционных, международно-правовых и общеевропейских аспектов его ценности. В качестве методологического инструментария для реализации исследовательской задачи выбраны системно-структурный, диалектический и компаративный методы, а также аксиологический (ценностный) подход. В результате исследования выявлены возможные модели криминализации нарушений права на защиту.
EN
The opportunity of admission of the right to defence as an independent object of criminal law protection is analysed in this article. Such opportunity has been considered with the reference to the procedural, constitutional, international law and European aspects of the value of this right. The system-structural, dialectical and comparative methods, as well as the axiological (value) approach were chosen as a methodology for the implementation of the research task. The potential models of criminalisation of violation of the right to defence have been identified as a result.
7
Content available remote

Modyfikacja ustawowego zagrożenia karą poprzez art. 37a Kodeksu karnego (wybrane zagadnienia)

71%
Sakowicz A.
Studia Prawnicze KUL
|
2015
|
issue 3 (63)
43-61
PL
Problematyka artykułu koncentruje się na istocie art. 37a Kodeksu karnego, który przewiduje modyfikację ustawowego zagrożenie karą. Przepis ten stanowi, że w sytuacji, gdy ustawa przewiduje zagrożenie karą pozbawienia wolności nieprzekraczającą 8 lat, sąd może zamiast tej kary orzec karę grzywny albo karę ograniczenia wolności. Autor podejmuje próbę wyjaśnienia charakteru normy wyrażonej w art. 37a KK, jej relacji w stosunku do art. 58 § 1 KK oraz możliwości dalszego twierdzenia w kontekście obu wskazanych przepisów, że kara pozbawienia wolności stanowi ultima ratio. Rozważania prowadzą do wniosku, że norma prawna wyrażona w art. 37a KK nie jest dyrektywą sądowego wymiaru kary, lecz stanowi modyfikację normy sankcjonującej, dekodowanej na podstawie sankcji wynikającej z przepisu typizującego czyn zabroniony.
EN
The article concerns the legal nature of the Article 37a of the Criminal Code in account with the modification of the regulations on penalties and the principles of their size. Its regulation providing a possibility to use non-custodial penalties in these cases where the act provides for a prison sentence of maximum eight years. The author tries to explain the nature of the norm resulting from art. 37a of the Code, its relationship to art. 58 § 1 of the Criminal Code as well as verify the statement that due to the content of both the norms (subject to total interpretation) a prison sentence does not have to be perceived as ultima ratio. The analysis leads to a conclusion that the norm included in art. 37a of the Criminal Code is not a court sentencing guideline but means a modification of the statutory penalty range that determines the range of standardizing the sanctioning norm, decoded based on the sanction resulting from the regulation establishing an offence.
RU
Cтатья 37а Уголовного кодекса предусматривает изменениe правовой угрозы наказания. Это положение гласит что, когда закон предусматривает наказание в виде лишения свободы не превышающий восемь лет, суд может вместо этого наказания приговорить к ограничению свободы или к штрафу. Автор пытается объяснить характер нормы, представленной в статье 37а Уголовного кодекса с точки зрения его отношения к ст. 58 § 1 Уголовного кодекса, а также возможности дальнейших аргументов в контексте обоих этих положений, что тюремное заключение является ultima ratio. Рассмотр приводит к выводу, что правовая норма, выраженная в ст. 37а Уголовного кодекса не является директивой судебного наказания, а является модификацией санкции, вытекающей из нормы регулирующей преступление.
first rewind previous Page / 1 next fast forward last
JavaScript is turned off in your web browser. Turn it on to take full advantage of this site, then refresh the page.