Search results

1

Dokumenty polsko-rosyjskiego rozejmu zawartego 11 (1) XII 1618 r. we wsi Dywilino

100%

Małow A.

Wschodni Rocznik Humanistyczny

|

2020

|

vol. XVII (2020)

|

issue 2: Rozejm w Dywilinie (1618) na tle epoki, pod red. A. Góraka

7-100

PL

Praca jest krytyczną edycją tekstów dokumentów rozejmu zawartego w Dywilinie w 1618 roku poprzedzoną obszernym wstępem źródłoznawczym i archiwoznawczym. Edycja została przygotowana w zgodzie z zasadami wydawniczymi obowiązującymi w Rosji. Z dwóch oryginalnych gramot rozejmu dywilińskiego zachował się jedynie „litewski protiven przechowywany obecnie w Rosyjskim Państwowym Archiwum Akt Dawnych Tekst dokumentu zachował się w trzech identycznych co do składu i bliskich chronologicznie „polskich”księgach poselskich Każda z nich zawiera także tekst dodatkowego porozumienia zawartego nad rzeką Polanówką 1 (11) czerwca 1619 r. Umowa dywilińska zachowywała swoją moc prawną nieprzerwanie do jej naruszenia przez stronę rosyjską w 1632 r. Jest to bardzo ważna dla polskiej historiografii edycja źródłowa, która umożliwi historykom badanie istotnego wydarzenia w dziejach polskiej dyplomacji i historii w ogóle.

EN

The work is a critical text edition of the documents of the Treaty of Dywilino signed in 1618, preceded by an extensive source and archival study introduction. The edition was prepared in accordance with the publishing rules in force in Russia. Of the two original gramota of the Treaty of Diwilino, only the “Lithuanian” protiven has survived and is currently stored in the Russian State Archives of Ancient Documents. The text of the document has been preserved in three “Polish” books of deputies, identical in composition and chronologically close. Each of them also contains the text of an additional agreement concluded on the Polanówka River on June 1(11), 1619. The Truce of Diwilino remained legally binding until its violation by the Russian side in 1632. This is a source edition of great importance for Polish historiography, which will enable historians to study a significant event in the history of Polish diplomacy and history in general.

RU

Работа представляет собой критическое издание текстов документов перемирии, заключенного в Деулине в 1618 году, которому предшествует обширное источнико- и архивоведческое введение. Издание подготовлено в соответствии с российскими правилами. Из двух оригинальных грамот деулинского перемирия уцелела только «литовская» противень в настоящее время хранящаяся в Российском государственном архиве древних актов в Москве. Текст документа сохранился в трех идентичных и хронологически близких «польских» книгах посольских, каждая из которых содержит также текст дополнительного соглашения, заключенного на речке Поляновке 1 (11) июня 1619 года. Деулинское соглашение сохраняло юридическую силу до его нарушения российской стороной в 1632 году. Это очень важное для польской историографии источниковое издание, которое позволит историкам изучать важное событие в истории польской дипломатии и истории в целом.

2

Pieriestrojka znaczy smuta? O mentalno-społecznym kontekście sposobu pojmowania przez Rosjan gorbaczowowskich przemian

71%

Broda M.

Eastern Review

|

2016

|

vol. 5

69-81

RU

Если в западных странах перестройка и ее инициатор Михаил Горбачев вызывают обычно, даже рефлекторно, симпатию и позитивные ассоциации, то отношение и оценка россиян все более единогласно и однозначно приобретает негативный характер. Что характерно, и одновременно удивительно, в сознании миллионов россиян период правления как Горбачева, так и Ельцина, лидеров, соперничавших между собой и программно являвшихся противниками, рассматривается в категориях смуты, означающей циклично возвращающиеся в истории России периоды разногласий, беспорядков, ссор, хаоса, бессилия и разлада. Анализируя вышесказанное, необходимо помнить, что субъективная сила, творящая веками историю, ассоциируется там с центральной государственной властью, видя в ее существовании, самодержавии, мощи и успешности не только гарантии, но также основу жизни и создателя общественного порядка и даже самого существования государства в условиях, якобы, непременно враждебного по отношению к России мира. Предпосылки такого устоявшегося, распространившегося, репродуцируемого из столетия в столетие способа переживания, концептуализации и проблематизации россиянами социальной действительности имеют не только ментально-культурный характер, но также исходят из коррелирующих аналогов в общественно-институциональной сфере. Повторяющиеся в российской истории периоды ослабления власти, включая демократизирующие попытки ограничения ее полномочий, усиливают процессы ментальной и общественной дезинтеграции, порождают проявления неприспособленности к жизни, уничтожают понимание ценности общности, самоопределения и смысла существования. Если это так, то становится чем-то неслучайным, а даже само собой разумеющимся, способ переживания россиянами демократическо-реформаторских периодов истории своей страны в общем, а горбачевской перестройки особенно, в категориях, требующих преодоления очередной российской смуты. Не первой и, наверное, не последней.

EN

If in the West perestroika and its initiator, Mikhail Gorbachev evoke, almost involuntarily, mostly warm and positive connotations, Russians’ attitude and assessment towards them are, more and more explicitly and unequivocally, strongly negative. Interestingly and symptomatically, in the consciousness of the millions of Russians, the governance of both Gorbachev and Yeltsin – competing leaders who were programmatically in opposition – is regarded in the category of Smuta (the Time of Troubles), meaning, recurring in the Russian history, periods of defiance, feud, disarray, chaos, helplessness and decay. Analyzing and explaining the above, one should remember that the subjective power making history has for centuries been identified with the central national authority seeing in its existence, self-rule, might and efficiency not only the guarantee, but also the basis for existence and creation of the social order, or even the existence of the state itself in the, supposedly, invariably hostile world towards Russia. The presumptions of the similar – consolidated, disseminated, and reproduced for ages – way of experience, conceptualization, assessment and Russians’ problematization of the social reality do not have only a mental-cultural character, but their basis and correlates-counterparts also lie in the institutional-social sphere. Recurring throughout the Russian history periods of the weakening of power – together with the democratization attempts of (self-)limiting its authority – strengthen the processes of mental and social disintegration, create attitudes of life helplessness, destroy the sense of common value, identity and sense of existence. If so, Russian experience of the reformatory-democratic periods in their country’s history in general, and Gorbachev’s perestroika in particular, become something non-coincidental, even self-comprehensive, in the categories of, needing overcoming, the Russian Smuta. Not the first and – probably – not the last.

3

Подьячий Никифор Иванов сын Шипулин на русско-польских переговорах в мае – начале июня 1619 г.: материалы к биографи

54%

Małow A.

Wschodni Rocznik Humanistyczny

|

2020

|

vol. XVII (2020)

|

issue 3: Dwór w Rzeczypospolitej i państwach ościennych, pod red. Artura Goszczyńskiego i A. Selina

97-119

RU

Статья посвящена реконструкции биографии подьячего, позже – дьяка Никифора (Микифора) Иванова сына Шипулина, который сделал первые решительные шаги в своей карьере видного приказного деятеля на русско-польских переговорах 1619 г., в первую очередь, его роли и заслугам на этих переговорах, той непростой дипломатической ситуации, в которой оказался молодой подьячий. Исследование базируется на документах архива Посольского приказа, а также материалах архивов Разрядного, Казенного, Поместного, Печатного приказов, Устюжской чети, и некоторых других приказов и монастырских архивов. Часть использованных документальных материалов не опубликована и хранится в фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА) в Москве и Российской национальной библиотеки (РНБ) в Санкт-Петербурге. Его имя фигурирует в классических справочниках по приказной бюрократии С.К. Богоявленского, С.Б. Веселовского и Н.Ф. Демидовой, однако отдельной работы, посвященной его персоне, до сих пор в историографии не было.

EN

The article is devoted to the reconstruction of the biography of the podjachy, later – the djak Nikifor (Mikifor) Ivanovson Shipulin, who took the first decisive steps in his career as a prominent official at the Russian-Polish negotiations of 1619, first of all, his role and merits in these negotiations, the difficult diplomatic situation in which the young podjachy found himself. The research is based on documents from the archive of the Foreign prikaz, as well as materials from the archives of the Razrjad, Kazenny, Pomestny, Pechatny, and some other prikazes and monastic archives. Some of the documentary materials used have not been published and are stored in the collections of the Russian state archive of ancient acts (RGADA) in Moscow and the Russian national library (RNB) in Saint Petersburg. His name appears in the classic reference books on the prikaze`s bureaucracy of S. K. Bogoyavlensky, S. B. Veselovsky and N. F. Demidova, but there has not been a separate work dedicated to his person in historiography so far.

PL

Artykuł jest poświęcony rekonstrukcji biografii poddjaczego, późniejszego - diaka Nikifora (Mikifora) Iwanowa syna Szipulina, który postawił pierwsze ważne kroki w swojej karierze znanego urzędnika przykazów, w trakcie pertraktacji rosyjsko-polskich w 1619 r. Przede wszystkim zaś praca traktuje o jego roli i zasługach na tych rozmowach, tej niełatwej akcji dyplomatycznej, w której się znalazł ten młody urzędnik. Opracowanie oparte jest na dokumentach z archiwum Poselskiego Przykazu, a także na materiałach z archiwum przykazów: Razrjadnego, Skarnowego, Pomiestnego, Drukarskiego, Ustinskoj czetii i kilku innych urzędów oraz archiwów klasztornych. Część wykorzystanych materiałów dokumentowych nie była opublikowana i jest przechowywana w zespołach Rosyjskiego Państwowego Archiwum Akt Starych w Moskwie i Rosyjskiej Bibliotece Narodowej w Petersburgu. Nazwisko bohatera pracy pojawia się w klasycznych pracach dotyczących biurokracji przykazowej S.K. Bogojawlenskiego, S. B. Weselowskogo i N.F. Demidowej jednak osobnej pracy poświęconej jego osobie nie ma w historiografii.

Refine search results

2 Wschodni Rocznik Humanistyczny

1 Eastern Review

2 Małow A.

1 Broda M.

2 2020

1 2016

Dokumenty polsko-rosyjskiego rozejmu zawartego 11 (1) XII 1618 r. we wsi Dywilino

Pieriestrojka znaczy smuta? O mentalno-społecznym kontekście sposobu pojmowania przez Rosjan gorbaczowowskich przemian

Подьячий Никифор Иванов сын Шипулин на русско-польских переговорах в мае – начале июня 1619 г.: материалы к биографи