Search results

1

„Żelazna kurtyna” jako aspekt sowietyzacji Europy Wschodniej w latach 1949–1953

100%

Bielicki P.

Studia z Dziejów Rosji i Europy Środkowo-Wschodniej

|

2017

|

vol. 52

|

issue 1

PL

Iron Curtain as an aspect of Sovietisation of Eastern Europe in 1949–1953AbstractSovietisation of Eastern Europe by the Soviet Union at the turn of the 1950s was a consequence of the division of Europe and strengthened the so-called Iron Curtain. The restrictions of the Iron Curtain included the ban on all travel to the West, except of delegations of sportsmen and some of the members of security services of those countries. Rapid Sovietisation made the nations subjected by the Soviet Union realise how helpless they were and how impossible it was to oppose such a reign of permanent terror of all social groups hostile to communism. Societies became apathetic, passive and submissive to the USSR, seeing it as the only possibility of existence. It is related to one of principal purposes of Sovietisation at the end of the Stalinist period, quite often neglected: its consequences for the social development of subsequent generations of indoctrinated societies.The period of Iron Curtain led to the growing civilisation and mentality distance between East-European countries and the West. The implementation of the Marshall Plan and some basis of economic integration of the countries members of the European Coal and Steel Community in the 1950s contributed to an enormous rise of the standard of living, contrary to the states under communist control.For many decades Sovietisation destroyed the generations able to criticise the authorities, but also willing to cooperate with the state. It contributed to a multi-layered demoralisation of societies. Some of social customs of those times, such as robbing the state through tax avoidance or embezzlement of public money through obtaining social allowances under false pretence, are still present in contemporary post-communist states.Taking of some features of the Russian despotism, such as mistrust, envy, contempt for the weak, or egoism, perpetuated many stereotypes of people from Eastern Europe. The division of the world made by the Big Three and sealed during the Stalinist period made it impossible for the Eastern European nations to know new currents of thoughts, and significantly limited their sense of independence and ability to make independent decisions. Consequences of this process are still present in various dimensions of socio-cultural and political life.„Железный занавес” как аспект советизации Восточной Европы в 1949-1953 гг.Советизация Восточной Европы Советским Союзом на рубеже 40-х и 50-х гг. произошла от совершившегося раздела Европы и она укрепляла „железный занавес”. В обсуждаемом мною временном промежутке все сильнейшая замкнутость Восточного блока на Запад проявлялась также в запрете всех поездок на Запад, за исключением командировок – спортивных и некоторых представителей служб безопасности данных государств. Бурный ход советизации открыл глаза нациям, завоеванным СССР, на их бессилие и невозможность сопротивляться перманентному террору по отношению ко всем социальным группам, выступавшим против коммунизма. Общества становились апатичными, пассивными и послушными СССР, усматривая в таком поведении возможность дальнейшего существования. Это связано с одной из основных целей советизации конца периода сталинизма, о которой сегодня часто умалчивается. Я имею в виду ее последствия для общественного развития очередных генераций индоктринированных обществ. Период „железного занавеса” углубил пропасть между восточно-европейскими странами также в цивилизационной, экономической и ментальной сферах. Принятие Плана Маршалла, а также введение основ экономической интеграции стран ЕОУС в 1950-х гг. сделали возможным невиданное повышение стандартов жизни для Западной Европы в отличие от государств, остававшихся под коммунистическим контролем.Советизация перечеркнула также на многие десятилетия формирование наций способных к критике власти, но и готовых на сотрудничество с государством. Она повлекла за собой многослойную деморализацию обществ. Перенятые тогда общественные нравы обворовывания государства м.пр. путем неуплаты налогов или выманивания социальных пособий, не соответствуя определенным требованиям – часто присутствуют в общественном пространстве посткоммунистических государств. Заимствование некоторых особенностей российского деспотизма, как недоверие, зависть, презрение к более слабым или эгоизм, закрепило существование многих стереотипов, касающихся жителей Восточной Европы. Свершившийся во время встреч Большой Тройки, a закрепленный в сталинский период раздел мира усложнял, а иногда препятствовал восточно-европейским нациям ознакомлению с новыми мыслительными течениями и значительно ограничил чувство самостоятельности и независимости принятия решений. Последствия этого процесса присутствуют и сегодня в разных измерениях общественно-культурной и политической жизни.

2

Osakaćena (auto)biografija — smrt u stvaralaštvu Milke Žicine

84%

Taczyńska K.

Slavica Wratislaviensia

|

2019

|

vol. 168

543-552

EN

Mutilated (auto)biography: Death in the works of Milka Žicina The aim of the article is to analyze the autobiographical works of Milka Žicina (1902–1984) in the perspective of the principles of affirmative humanities (Domańska 2014). The interpretative categories for reading the author’s personal documents are the subject of death and the related concept of “border situations” (Jaspers 1978). Although Žicina was a recognized writer, she published only a part of her memory prose when she was alive. The manuscript depicting the camp past (staying in Glavnjača prison and in Stolac camp [1951–1955, Sve, sve, sve 2002, Сама 2009]) spent many years hidden in a locker room and emerged only after the writer’s death. The record of her battle with disease (breast cancer), though published in 1976, has remained unnoticed by researchers so far (Записи са онколошког, 1976). Death in Žicina’s works can be perceived in several aspects: the real one, where the author’s works are reinterpreted from the perspective of contemporary literary research; the metaphorical one, in which Žicina as a former prisoner was subjected to civilian death, and simultaneously her camp testimonies were subjected to cultural death; the thematic one, as a problem in the diary, in which the author gives an account of a subjective experience of mortal illness and transforms it into a story of struggle and victory.

PL

(Auto)biografia okaleczona — śmierć w twórczości Milki Žiciny Celem artykułu jest analiza autobiograficznej twórczości Milki Žiciny (1902–1984) w perspektywie postulatów humanistyki afirmatywnej (Domańska 2014). Kategorie interpretacyjne odczytania dokumentów osobistych autorki stanowią temat śmierci i związane z nim pojęcie „sytuacji granicznych” (Jaspersa 1978). Žicina, choć należała do grona pisarek uznanych, za życia tylko częściowo publikowała prozę wspomnieniową. Rękopis przedstawiający przeszłość obozową (pobyt w więzieniu Glavnjača oraz obozie Stolac [1951–1955 — Sve, sve, sve, 2002; Сама, 2009]), wiele lat ukrywany w domowej skrytce, ukazał się dopiero po śmierci pisarki. Z kolei zapis jej choroby (rak piersi), mimo publikacji w 1976 roku, w rzeczywistości dotychczas nie doczekał się zainteresowania ze strony badaczy (Записи са онколошког, 1976). Śmierć w twórczości Žiciny można rozpatrywać w obrębie kilku porządków: realnym, w którym dochodzi do reinterpretacji twórczości autorki z perspektywy współczesnych badań literackich; metaforycznym, w którym Žicina jako była więźniarka podlegała śmierci cywilnej, a wraz z nią kulturowej śmierci ulegały świadectwa obozowe; a także tematycznym — jako problem podjęty w dzienniku, w którym autorka upublicznia subiektywne doświadczenie śmiertelnej choroby i przetwarza je w historię walki i zwycięstwa.

3

The Iron Curtain as an Aspect of the Sovietisation of Eastern Europe in 1949–1953

67%

Bielicki P.

Studia z Dziejów Rosji i Europy Środkowo-Wschodniej

|

2017

|

vol. 52

|

issue 1

PL

The Iron Curtain as an Aspect of the Sovietisation of Eastern Europe in 1949–1953Sovietisation of Eastern Europe by the Soviet Union at the turn of the 1950s was a consequence of the division of Europe and strengthened the so-called Iron Curtain. The restrictions of the Iron Curtain included the ban on all travel to the West, except of delegations of sportsmen and some of the members of security services of those countries. Rapid Sovietisation made the nations subjected by the Soviet Union realise how helpless they were and how impossible it was to oppose such a reign of permanent terror of all social groups hostile to communism. Societies became apathetic, passive and submissive to the USSR, seeing it as the only possibility of existence. It is related to one of principal purposes of Sovietisation at the end of the Stalinist period, quite oft en neglected: its consequences for the social development of subsequent generations of indoctrinated societies. The period of Iron Curtain led to the growing civilisation and mentality distance between East-European countries and the West. The implementation of the Marshall Plan and some basis of economic integration of the countries members of the European Coal and Steel Community in the 1950s contributed to an enormous rise of the standard of living, contrary to the states under communist control. For many decades Sovietisation destroyed the generations able to criticise the authorities, but also willing to cooperate with the state. It contributed to a multi-layered demoralisation of societies. Some of social customs of those times, such as robbing the state through tax avoidance or embezzlement of public money through obtaining social allowances under false pretence, are still present in contemporary post-communist states. Taking of some features of the Russian despotism, such as mistrust, envy, contempt for the weak, or egoism, perpetuated many stereotypes of people from Eastern Europe. The division of the world made by the Big Three and sealed during the Stalinist period made it impossible for the Eastern European nations to know new currents of thoughts, and significantly limited their sense of independence and ability to make independent decisions. Consequences of this process are still present in various dimensions of socio-cultural and political life. “Железный занавес“ как аспект советизации Восточной Европы в 1949–1953 гг.Советизация Восточной Европы Советским Союзом на рубеже 40-х и 50-х гг. произошла от совершившегося раздела Европы и она укрепляла «железный занавес”. В обсуждаемом мною временном промежутке все сильнейшая замкнутость Восточного блока на Запад проявлялась также в запрете всех поездок на Запад, за исключением командировок – спортивных и некоторых представителей служб безопасности данных государств. Бурный ход советизации открыл глаза нациям, завоеванным СССР, на их бессилие и невозможность сопротивляться перманентному террору по отношению ко всем социальным группам, выступавшим против коммунизма. Общества становились апатичными, пассивными и послушными СССР, усматривая в таком поведении возможность дальнейшего существования. Это связано с одной из основных целей советизации конца периода сталинизма, о которой сегодня часто умалчивается. Я имею в виду ее последствия для общественного развития очередных генераций индоктринированных обществ. Период «железного занавеса” углубил пропасть между восточно-европейскими странами также в цивилизационной, экономической и ментальной сферах. Принятие Плана Маршалла, а также введение основ экономической интеграции стран ЕОУС в 1950-х гг. сделали возможным невиданное повышение стандартов жизни для Западной Европы в отличие от государств, остававшихся под коммунистическим контролем. Советизация перечеркнула также на многие десятилетия формирование наций способных к критике власти, но и готовых на сотрудничество с государством. Она повлекла за собой многослойную деморализацию обществ. Перенятые тогда общественные нравы обворовывания государства м.пр. путем неуплаты налогов или выманивания социальных пособий, не соответствуя определенным требованиям – часто присутствуют в общественном пространстве посткоммунистических государств. Заимствование некоторых особенностей российского деспотизма, как недоверие, зависть, презрение к более слабым или эгоизм, закрепило существование многих стереотипов, касающихся жителей Восточной Европы. Свершившийся во время встреч Большой Тройки, a закрепленный в сталинский период раздел мира усложнял, а иногда препятствовал восточно-европейским нациям ознакомлению с новыми мыслительными течениями и значительно ограничил чувство самостоятельности и независимости принятия решений. Последствия этого процесса присутствуют и сегодня в разных измерениях общественно-культурной и политической жизни.

Refine search results

2 Studia z Dziejów Rosji i Europy Środkowo-Wschodniej

1 Slavica Wratislaviensia

2 Bielicki P.

1 Taczyńska K.

1 2019

2 2017

„Żelazna kurtyna” jako aspekt sowietyzacji Europy Wschodniej w latach 1949–1953

Osakaćena (auto)biografija — smrt u stvaralaštvu Milke Žicine

The Iron Curtain as an Aspect of the Sovietisation of Eastern Europe in 1949–1953